Что может быть более грозным, чем оружие, созданное человеческими руками? Разве что грозные явления природы. Однако в 1812 году человек еще не был столь могуч, чтобы нажатием одной или нескольких кнопок вызвать к жизни силы, сопоставимые с природными. И, тем не менее, столь примитивные на наш взгляд ружья и штыки, пушки и ядра, сабли и палаши уже по-настоящему ужасали современников. В парижском Музее армии выставлена металлическая кираса французского кирасира, с левой стороны которой зияет отверстие от ядра размером с кулак. Можно себе представить судьбу того всадника, в которого угодило вот такое ядро или, например, ружейная пуля величиной чуть ли не с грецкий орех. Да-да, в 1812 году именно так и воевали, и вот как раз об оружии этого времени мы вам сейчас и расскажем. Ну, а начать надо будет с того, что главной силой русской армии в Отечественной войне 1812 года была пехота, составлявшая практически две трети ее наличного состава. Каждый пехотный полк состоял из 2201 солдат и офицеров, из которых 1800 были вооружены пехотным ружьем. Почему это подчеркивается? Да потому, что тогда было принято, чтобы у каждого рода войск были свои собственные, отличающиеся от прочих ружья, однако пехотное ружье, то есть ружье со штыком, являлось главным оружием русской армии. Ружья были тяжелыми – весили больше пяти килограммов, но отличались большой прочностью. Например, в 1808 году командир Либавского мушкетерского полка доносил, что в его полку имеются ружья еще 1700 года выпуска, то есть сохранившиеся с петровской эпохи и участвовавшие в Полтавском сражении. Почему так? Да просто потому, что оружие тогда делали с очень солидным запасом прочности, а, кроме того… из тех же ружей в русской армии стреляли достаточно редко, а ухаживали бережно – вот потому-то они подолгу и служили. Много было ружей трофейных, например, французских, а также присланных в Россию из Англии, австрийских, прусских, а также голландских и шведских, хотя по своему устройству они друг от друга практически не отличались. Ведь все они имели практически одинаковый кремневый замок, поэтому-то и различия между ними были только лишь в мелких деталях.

Обычное дело, когда мы располагаем скупыми или отрывочными сведениями о детстве и юности того или иного исследователя Северной Америки в XVII веке, но в случае с героем нашего рассказа можно лишь предполагать, что он родился примерно в 1667 году в Ист-Гринвиче1. Его отцом мог быть моряк по имени Джон Келси (известный публицист Самюэль Пепис упоминает вскользь «некоего Келси, командира брандера»), умерший в 1674 году. В его завещании упоминаются два сына – старший Генри и младший Джон, крещенный 24 мая 1668 года. Единственная нестыковка: в документах 1688 года Генри упомянут как «boy Kelsey»: даже если перевести это как «юноша», все равно мало у кого повернется язык назвать так 21-летнего молодого человека (впрочем, одно из второстепенных значений этого слова «парень», «человек»). Тем более непонятен источник следующего утверждения: «Интересен случай с Генри Келси. Четырнадцатилетним мальчиком, наслышавшись рассказов об индейцах, «детях природы», приехал он из Англии»2. Дальнейшее тоже требует корректировки, – «молодой человек» не «нанялся в торговую факторию Компании Гудзонова залива», а 15 марта 1684 года «подписал четырехлетний ученический договор с Компанией» (по которому ему обещали 8 фунтов в год и два комплекта одежды) и 6 мая отплыл на «Люси» (капитан Джон Аутло) к впадавшей в Гудзонов залив реке Нельсон, где у Компании был форт, спустя несколько недель подвергшийся неудачной атаке французов, об участии Келси в отражении которой ничего неизвестно. Позднее форт был перенесен и назван факторией Йорк. О годах ученичества Келси сведений нет. Первый раз он проявил себя зимой 1688/89 года, когда доставил письма в Нью-Северн. Обратный путь, занявший у него с месяц, он проделал вместе с индейским мальчиком.

В настоящей статье категориальный аппарат теории экономики предложения дополняется принципиально новым понятием «вертикального» эффекта Лаффера и на его основании производиться попытка числовой идентификации оптимальной налоговой нагрузки по единому налогу на вмененный доход для отдельных видов деятельности. Полученные результаты позволяют определить перспективы данного подхода в отношении выстраивания налоговой политики, как на местном, так и на региональном уровне.

В статье описывается методика кредитоспособности заемщика, а также перспектива развития банковской системы Абхази. Предлагается авторская интерпретация понятия «кредиспосбность заемщика». На основе этого определяюся основные требования к заемщику и анализ его кредитосопобности. Предлагается авторская качественная и количественная оценка процедуры кредитосопобности заемщика, ее основные этапы. Рассматриваемая оценка применима к банковской системе Абхазии.

Вопрос источников права является основополагающим в теории права. Судебная практика оказывает существенное влияние на регулирование налоговых отношений. В настоящей статье на примере правовой системы США рассматривается такой специфический источник права как «судебная доктрина». Дается определение понятия «судебной доктрины», разъясняется ее содержание, приводится различие между прецедентом и судебной доктриной. Проанализировано положение доктрины в иерархии источников налогового права.