Екатерина Дубровская «Страна десяти тысяч кукол». Часть III

ПЕРВЫЕ НАСТОЯЩИЕ КУКЛЫ

Прообразами всех современных японских кукол являются три древних типа – хитогата, хоко и амагацу. Хитогата («имеющая вид человека») – кукла плоская по форме, первоначально вырезавшаяся из дерева и по очертаниям чем-то напоминающая европейских пряничных человечков.1 Куклы амагацу – это «небесные дети» или херувимы, тело которых делалось из двух бамбуковых палочек, а руки – еще из одной, закрепленной поперек. Круглая деревянная голова такой куклы оборачивалась кусочком белого шелка, на котором достаточно символически рисовались черты лица и волосы. Одета кукла амагацу обычно в традиционное кимоно на белой подкладке.

Стандартный размер таких кукол – около 30 см. Несмотря на простую форму, куклы амагацу, как предполагают, были первыми куклами японской феодальной знати. Вероятно, именно они упоминаются в знаменитом романе эпохе Хэйан (784-1185 гг.) «Повести о Гэндзи». Как описывает Мурасаки Сикибу, дочери феодалов вплоть до замужества увлекались игрой в куклы, воспроизводя с их помощью те или иные сцены придворной жизни. Миниатюрными ширмами они создавали некое подобие дворцовых покоев, где жили и действовали принцы и принцессы, придворные дамы и кавалеры.

Иные из кукол изображали настоящих исторических лиц, другие – вымышленных, героев китайских романов, монахов, воинов. Куклы амагацу были в ходу также в период Муромати (1336-1568 гг.) и Эдо (16031868 гг.), о чем свидетельствуют различные литературные источники. В значительной степени они играли роль настоящих кукол в их современном понимании: для них можно было шить одежду, с ними можно было разыгрывать сценки. Однако они служили и талисманами своих хозяев, будь то мужчина или женщина, взрослый человек или ребенок. Когда новорожденных приносили в храм для благословения, вместе с ним обряд защиты от темных сил проходила и кукла амагацу.

Екатерина Дубровская «Виттреск»: дом, как произведение искусства

Успех павильона Финляндии на Парижской Всемирной выставке 1900 года позволил создавшим его архитекторам – Элиелю Сааринену, Герману Гезеллиусу и Армасу Линдгрену – получить ряд солидных заказов у себя на родине. Часть денег, вырученных за исполненные работы, партнеры решили употребить для строительства собственного дома-студии. В результате, на вершине лесистой горной гряды на берегу озера Виттреск («Белое озеро»), что находится примерно в тридцати километров западнее Хельсинки, появилась загородная вилла или усадьба, представляющая комплекс зданий, мастерски «вписанных» в живописный ландшафт. «Виттреск» принес архитекторам подлинную славу. Он явился своего рода финалом в долгих поисках финскими зодчими типа деревянного загородного жилища, наиболее подходящего для северного климата. Финский павильон на Парижской Всемирной выставке и дом-студия «Виттреск» были первыми законченными произведениями «национального романтизма», давшими мощный импульс развитию нового архитектурного течения в Финляндии.

Выбор места для строительства дома-студии был обусловлен не только природными красотами, но и близким соседством с железной дорогой, по которой можно было довольно быстро добраться до столицы, что было немаловажно для архитекторов, вынужденных постоянно контролировать работу на строяхщихся объектах и поддерживать контакты с клиентами. Интересно, что молодые архитекторы не пожелали присоединиться к художественному сообществу, обосновавшемуся вокруг озера Туусула, к северу от Хельсинки. Их выбор пал на более изолированный лесистый район к западу от столицы. Возможно, им хотелось большего уединения и покоя, или свою роль сыграла исключительная красота пейзажа вокруг озера Виттреск.

По свидетельствам очевидцев, Элиель Сааринен и двое его близких друзей с интересом читали английский журнал «The Studio».

Ирина Емельянова В мире рун «Калевалы». Часть II

С возникновением интереса к «Калевале» у финнов проснулся и интерес к Карелии. Благодаря деятельности Лённрота и других собирателей древних рун Карелия в глазах образованных людей того времени превратилась в поэтическую сокровищницу, идиллический музей былинного прошлого. Даже в конце XIX века эта северная земля, сохранившая остатки традиционной культуры, казалась финским художникам и архитекторам «живым воплощением языческой древности».

Прочитав «Калевалу», молодые финские поэты и художники ощутили прилив внутренних сил. Древний «век Вяйнямёйнена», его герои показались им подлинным выражением того прекрасного гуманистического идеала, который они настойчиво искали и не находили в современной жизни. Порою отдельные художники и писатели даже про тивопоставляли эти эпические образы «мелким людям» новой буржуазной цивилизации. Не следует думать, что представители художественной интеллигенции наивно верили в «физическое возрождение языческой древности». Они не были столь наивны. Скорее это был эстетический восторг перед выраженной в эпосе «могучей народной мечтой о счастье».

1890-е годы в Финляндии – расцвет «карелианизма»1, романтического течения, в котором соединялись увлечение историческим прошлым, Карелией и «Калевалой». Собиратели рун и этнографы устраивали настоящие паломничества в Карелию, обнаруживая там все новые и новые интересные материалы. Их поэтические рассказы о своих впечатлениях, выходившие в виде газетных статей или путевых заметок, все больше распаляли воображение финской интеллигенции. Карелия вскоре превратилась в своего рода мекку для художников, а «Калевала» стала главным источником вдохновения.

В 1919 году карелианисты основали Общество «Калевалы». Одной из задач его был проект создания Дома Калевалы, который должен был стать местом средоточения калевальского искусства и центром научных исследований.

Наталья Митина Яхты российских императоров Часть II. Век XIX – от паруса до пара

Среди 22 императорских, великокняжеских и должностных яхт, созданных в XIX веке на русских и зарубежных верфях, были как комфортабельные суда с роскошной внутренней отделкой, так и небольшие парусники с более скромным оформлением.

ЯХТЫ НИКОЛАЯ I

Из чисто парусных императорских яхт богатым резным декором и комфортабельностью отличалась предназначавшаяся для императора Николая I яхта «Дружба», построенная на Охтинской верфи в 18251826 годах. Эта 12-пушечная яхта с парусным вооружением брига при водоизмещении 163 тонн имела длину 22, 9 метра и ширину 7, 97 метров. Ее носовую часть украшала фигура античного воина, а между пушечных портов, впервые в русском флоте, крепились резные белые двуглавые орлы на голубом фоне. В первые годы службы «Дружбы» Николай I любил ходить на ней по Финскому заливу. Яхта находилась в строю до 1848 года.

В 1844 году в Англии на верфи Джозефа Уайта заложили для королевского двора новую яхту, но уже в процессе постройки было принято решение подарить ее императору Николаю I, посетившему Англию в мае того же года. Эта двухмачтовая яхташхуна при водоизмещении 257 тонн имела длину по палубе 38, 1 метров, наибольшую ширину 7,6 метров и осадку 3, 8 метра. Яхта, построенная для русского императора «с благосклонного разрешения» английской королевы получила наименование «Королева Виктория». По отзывам современников, яхта представляла собой настоящий плавучий дворец.

Ее отличали красивые, заостренные очертания корпуса и строгие пропорции, носовую часть украшали резной орнамент и фигура королевы со скипетром и державой. Парадные каюты были отделаны розовым деревом и кленом «птичий глаз». В одном из салонов в простенках между зеркалами висели 12 небольших картин английского художника-мариниста Н.-М. Конди Младшего. На полотнах, написанных в 1844-1846 годах, живописец запечатлел русские военные корабли у берегов Англии и парусные гонки во время посещения Николаем I Англии в 1844 году. Среди прочих предметов убранства для «Королевы Виктории» изготовили специальный фаянсовый сервиз, основным элементом декора которого было изображение государственного герба Российской империи и ленты с названием яхты в центре тарелок. В дальнейшем для каждой императорской и великокняжеской яхты на лучших фарфоровых и стеклянных заводах России и Европы изготавливались подобные сервизы, состоявшие из столовой, десертной и кофейно-чайной частей и насчитывавшие иногда более 1000 предметов. Их форма и декор выполнялись в различных исторических стилях, соответствовавших художественному убранству и отделке интерьеров яхт.

Грей Стивенс Нападения викингов на Европу спровоцировал Карл Великий

Ученые выдвинули новую теорию, объясняющую набеги викингов на Западную Европу в конце VIII – IX веках. По мнению историков, викинги из Дании всего лишь реагировали на угрозу, исходившую от франкского короля Карла Великого. С 790-х годов викинги начали набеги на территорию Западной Европы и Британских островов. Их целью часто становились монастыри. Теорий, которые пытаются объяснить их поведение, довольно много. Еще одну выдвинул Роберт Фергюсон, профессор Эдинбургского университета, специалист по скандинавской истории. Он отметил, что до конца VIII века между скандинавами и христианами существовали мирные отношения, в том числе и тесные торговые связи.

Поэтому историк задался вопросом, почему викинги начали свои грабительские рейды в Европу именно тогда?

Фергюсон обнаружил, что после воцарения в 768 году Карла Великого династия Каролингов начала воплощать в жизнь проект по обращению в христианство своих соседей-язычников. Тот же Карл активно сражался против саксов, которых возглавлял Видукинд. По мнению историка, у Карла была цель, согласно которой франкский король пытался заставить саксов «отречься от их культуры, политической системы, верований и всего остального, включив их таким способом в состав христианского мира и своей империи».