Рус Eng Cn Translate this page:
Please select your language to translate the article


You can just close the window to don't translate
Library
Your profile

Back to contents

International Law
Reference:

Major milestones in Russia-China scientific and technical cooperation: political-legal aspect

Belikova Ksenia Michailovna

ORCID: 0000-0001-8068-1616

Doctor of Law

Professor of the Department of Entrepreneurial and Corporate Law, Kutafin Moscow State Law University, Professor

125993, Russia, Moscow, Sadovaya-Kudrinskaya str., 9

BelikovaKsenia@yandex.ru
Other publications by this author
 

 

DOI:

10.25136/2644-5514.2019.1.28921

Received:

09-02-2019


Published:

24-04-2019


Abstract: This article specifies and characterizes the major milestones in Russia-China scientific and technical (including military) cooperation from the political legal perspective. The starting point is the intergovernmental agreements of 1992 on the scientific and technical cooperation (STC) and military and technical cooperation (MTC). The author determines the difficulties and prospects of cooperation in the indicated fields; provides the examples of particular forms of such cooperation. An objective need of Russia and China for the development of STC and MTC on mutually beneficial terms serves as the basis for research. The scientific novelty consists in the “end-to-end” approach that views the question at hand in retrospective and from modern perspective. It is established that the scientific and technical development of Russia and China has a strong legal framework and substantial groundwork of previous years, possesses a multidivisional organizational structure and active connections at various levels, which creates the foundation for the progress in the area of military and technical cooperation. Therefore, the development of STC of Russia and China in the long run seems quite successful.


Keywords:

BRICS, scientific cooperation, Russia, China, military cooperation, innovation policy, innovations, adoption, technoparks, RAS

This article written in Russian. You can find original text of the article here .

Научно-техническое сотрудничество (НТС) всегда являлось одним из наиболее важных компонентом двусторонних отношений России и Китая. В настоящее время для дальнейшего развития науки необходим всеобъемлющий и глобальный подход к решению новых задач, который невозможно осуществить без сотрудничества государств. Рассматривая отношения Китая и России в сфере НТС, можно утверждать, что РФ, в отличие от западных партнеров давала и дает КНР возможность овладевать новыми технологиями, прежде всего, военными, по сравнительно низким ценам [1. Р. 60]. Этот факт является совсем немаловажным, потому что рано или поздно перед любой страной возникает необходимость решения дилеммы: продолжать зависеть от импорта технологий или ускорить развитие собственной науки [2. С. 170-191].

Сотрудничество России и Китая в области науки и технологий, закрепленное межправительственным Соглашением о научно-техническом сотрудничестве (1992 г.) (URL: http://www.conventions.ru/view_base.php?id=18018 (дата обращения: 01.02.2019)), реализуется с помощью двусторонней Подкомиссии по научно-техническому сотрудничеству в направлениях проведения фундаментальных и прикладных исследований, включая создание новых технологий при надлежащем соблюдении национальных правовых норм (ст. 3 и 4).

В последние годы такое сотрудничество расширяется, приобретая характер многоплановости. При заинтересованности китайской стороны получить доступ к результатам фундаментальных и прикладных исследований, проведенных и проводимых в России, действия последней направлены не только на достойное присутствие на китайском рынке наукоемкой продукции, но и на организацию проведения научных-исследовательских работ полных циклов (с нуля до создания новейших производств) взамен подобных работ, решающих задачи отдельных циклов.

В настоящее время военно-техническое сотрудничество (ВТС) России и Китая базируется на положениях межправительственных Соглашения о ВТС (1992 г). и Меморандума о понимании ВТС (1992 г.) [3], а также Соглашения о сотрудничестве министерств обороны двух стран [4]. В качестве целей приведенные выше документы заявляют как получение результатов научных разработок, так и борьбу с вызовами и угрозами в виде терроризма, сепаратизма, бандитизма, экстремизма и наркоторговли, возникающими на евразийской территории. Существенную роль в активизации ВТС между нашими странами в последнее время сыграли недавние контракты на поставку КНР многоцелевых истребителей Су-35С и комплексов ПВО С-400 [5].

Согласно положениям ст. 9 межправительственного соглашения об НТС от 1992 г. любую научно-техническую информацию, полученную в итоге сотрудничества, не являющуюся промышленной собственностью и не подлежащую разглашению, любая из сторон соглашения может передать третьим странам при официальном согласии другой стороны или на основании правил участвующих в сотрудничестве организаций РФ и КНР.

В 1999 г. для упорядочения инновационного и технологического сотрудничества в развитие положений указанной ст. 9 соглашения о НТС (1992 г.) было подписано его приложение - межправительственный Протокол об охране и распределении прав на интеллектуальную собственность, создаваемую или передаваемую в процессе осуществления НТС РФ и КНР [6. С. 126].

Однако, в этом Протоколе, по-прежнему, не решен один из самых важных вопросов – вопрос защиты прав интеллектуальной собственности, поскольку в нем ответственность нарушителей этих прав не установлена. Положения об ответственности отсутствуют и в последующих соглашениях (Меморандумах о взаимопонимании по сотрудничеству в области инновационной деятельности от 03.11.2000 г. и от 06.11.2007 г.) [6. С. 126], что подчеркивает нацеленность обеих сторон на такие формы научного взаимодействия, которые способны обеспечить оперативное внедрение полученных в ходе проведения НИОКР инноваций в производство и получить при этом их достойную коммерциализацию. Внедрялись отечественные технологии в Китае Международной компанией рисковых инвестиций и российско-китайским консорциумом «Центр науки и высоких технологий» (учрежден в 1995 г.). Итог их деятельности – проекты по производству современных стеновых покрытий, гранулированных полимеров и пр.

Правовой основой реализации российско-китайских отношений на последующие двадцать лет стал подписанный руководителями РФ и КНР Договор о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве (2001 г.) (Российская газета. № 134 от 17 июля 2001 г. URL: http://docs.cntd.ru/document/901792686) во всех основных сферах и направлениях. Этот договор, сменив советско-китайский Договор о дружбе, союзе и взаимной помощи (1950 г.), закрепил обязательство его сторон развивать равноправное партнерство и стратегическое взаимодействие на долгосрочной основе, в том числе, в сфере военного и военно-технического сотрудничества (напр., ст. 7, 12, 16 и др.), и других (перечисленных и иных) сферах, представляющих взаимный интерес сторон, содействующих развитию их приграничного и межрегионального взаимодействия и созданию для этого необходимых благоприятных условий, а также в различных областях, включая информацию, право и обеспечение защиты интеллектуальной собственности в соответствии с национальным законодательством и международными договорами, участниками которых являются РФ и КНР (ст. 16 Договора 2001 г.).

В КНР решения по научно-технологической политике основаны на речи Дэн Сяопина на Национальной научной конференции 1978 г., изложившей его теорию технического прогресса (ТТГ), идеологической основой которой явились тезисы, определившие вектор становления инновационной политики в Китае, суть которых состоит в том, что система управления наукой и технологиями должна приводить к высвобождению производительных сил, важнейшие производительные силы – это наука и технологии, а научно-технические специалисты и ученые в этой системе – это представители рабочего класса, труд которых нуждается в вознаграждении [7]. Эти идеи затем последовательно стали развиваться в документах ЦК КПК и Госсовета КНР (напр., «Средне- и долгосрочном стратегическом плане развития науки и технологий и усиления национального инновационного потенциала» (2006 г.) и др. [8; 9. С. 40-44].

На практике стороны приступили к созданию инновационных структур еще в 2000 г., учредив Российско-Китайскую демонстрационную базу по результатам освоения новых и высоких технологий промышленностью (г. Яньтай, провинция Шаньдун), основной задачей которой является продвижение на рынки Китая и третьих стран, в основном, высокотехнологичных разработок РФ. Для этих целей Россия предложила сто тридцать перспективных технологий, по пятидесяти из которых получила запрос со стороны Китая. К настоящему времени на территории базы планируется создание четырех совместных предприятий, а к опыту ее деятельности растет интерес других промышленных центров КНР.

В 2001 г. РФ и КНР учредили Парк НТС (г. Цзюйчжоу, провинция Чжэцзян), предназначенный для внедрения разработок в промышленной химии. С целью развития с Россией НТС с китайской стороны (Миннауки и Госплан КНР) было утверждено объединение двух Харбинских зон (освоения новых и высоких технологий и технико-экономического развития) и было предложено учредить в РФпредставительство объединенной зоны и создать в Новосибирске российско-китайский технопарк (совместный бизнес-инкубатор) с привлечением инвестиций и финансового участия китайской стороны в высокотехнологичных проектах РФ.

В 2002 г. российско-китайская Программа НТС [10] включала семьдесят девять проектов прикладных и фундаментальных совместных исследований по таким направлениям как: био- и ресурсосберегающие технологии; химия и нефтехимия; атомная физика и физика высоких энергий и др. В ходе этих работ были получены конкретные результаты большого научного и хозяйственного значения.

В развитие положений межправительственного соглашения об НТС (1992 г.) о готовности сторон способствовать разработке проектов НИОКР, создавать на их базе совместные предприятия, и в этих целях поощрять прямые связи между исследовательскими центрами, (предприятиями, организациями) для реализации внедрения и совместного освоения полученных результатов (ст. 5) к 2009 г. различные научные организации Китая и многие институты Российской Академии наук (РАН) осуществляли НТС на основе прямых договоров. Так, например:

- Китайской академией инженерной физики была учреждена совместная промышленная компания «Сычуань Мяньян ЛИЭР» с Институтом проблем химической физики РАН с целью применения в производственных условиях выполненных совместно РФ и КНР наукоемких технологических работ по созданию химспособов защиты растений, изделий из полимерных материалов, органических промежуточных продуктов,

- корпорацией «Великая китайская стена» и Институтом высоких температур РАН создано СП «Тигол» по производству оборудования для нанесения покрытий из перспективных материалов (нитрид титана и другие);

- Институтом химической металлургии АН Китая и Институтом металлургии УРО РАН учреждено СП для производства антикоррозионных покрытий с использованием порошковой технологии;

- Институтом физики атмосферы АН Китая и Институтом физики атмосферы РАН проводятся совместные исследования преодоления проблем загрязнения атмосферы крупных промышленных центров РФ и КНР и т.д. [11].

В последнее время учреждение совместных предприятий китайских участников с участниками из других стран осуществляется во всех сферах жизнедеятельности, где прикладываются хоть какие-нибудь усилия - от развития науки до финансирования проектов, требующих прямых инвестиций и т.д., и эти многочисленные СП фактически превратились в, своего рода, «визитную карточку» Китая [12. С. 17-30]. В виде совместных предприятий открыт ряд российско-китайских исследовательских центров, например: Объединенный центр по космической погоде, нацеленный на проведение двусторонних исследований космоса и базирующийся на Межправительственном соглашении о сотрудничестве в области исследования и использования космического пространства в мирных целях (1992 г.) [13]; Центр по изучению природных ресурсов, экологии и охране окружающей среды [14] и т.д.

В положениях соглашения об НТС (1992 г.) перечислены (ст. 5) всевозможные формы взаимодействия – от обмена научно-технической информацией и специалистами в области науки и техники до передачи научно-технических знаний, опыта и проведения исследований; от организации научных и научно-технических мероприятий (семинаров, симпозиумов, конференций, выставок) до совместных научно-исследовательских центров, лабораторий, научных групп и пр. В качестве немаловажной грани НТС заявлены положения, определяющиеся, так называемым, «человеческим фактором», который заключается не только в традиционных (вышеуказанных) способах взаимодействия, но и в необходимости повышать квалификацию кадров для занятия НТС на разных уровнях - от способности понимать сущность задач (научных и практических), которые им предстоит совместно решать на основе имеющихся знаний у специалистов обеих сторон, до хорошего владения ими иностранным языком в целях установления и обеспечения требуемых для достижения успеха коммуникаций.

В этой связи интересен пример реализации НТС и ВТС путем передачи Китаю российской стороной лицензии на производство истребителя СУ-27. Изначально китайская авиационная промышленность возражала против импорта иностранных истребителей, но после принятия решения о возможности установки двигателя российского Су-27 на китайском истребителе J-10, возражения были сняты. Для России было более желательно продавать Китаю готовые самолеты, а не лицензию на их производство. В ходе произведенных переговоров сторон, когда Китай ограничил объем закупки истребителей 48 штуками без передачи лицензии, Россия подписала контракт о передаче Китаю технологий, комплектующих и оказании необходимой технической поддержки стоимостью 150 млн долл. в 1993 г., фактически передала лицензию в 1996 г. По условиям контракта Российская сторона обязалась оказать помощь китайской стороне (Shenyang Aviation Company - SAC) создать производственную линию и помогать при выпуске двухсот Су-27 в течение 15 лет, поставляя российские двигатели, РЛС, БРЭО и системы вооружения. Су-27 китайской сборки получил индекс «проект 11» и наименование J-11.

После поставки российской стороной китайской SAC полного комплекта производственных чертежей (1997 г.), SAC, приступив к производству первых истребителей в 1998 г., уже в следующем году передал ВВС РФ два самолета для проведения испытаний, которые успешно завершились в 2000 г. В результате сотрудничества базовый вариант J-11 практически не имел отличий от Су-27 СК. Но, если первые серии J-11 отдельно оснащались монитором системы GPS, который устанавливали на лобовом стекле справа от индикатора (ИЛС), то самолеты последующих выпусков уже были оснащены этими мониторами путем их интеграции в многофункциональный дисплей.

Очевидный успех в сборке J-11 мотивировал китайскую сторону создать улучшенную версию последних выпусков с применением только национальных комплектующих с наименованием J-11В, а также ее двухместный вариант - J-11BS [15].

В период 2010-2016 гг. НТС реализовывалось научным сообществом путем организации и проведения выставок ЭКСПО-2010 [16. С. 19-26], Первого-Третьего Российско-Китайского ЭКСПО, в рамках которых проходили Российско-китайские круглые столы по проблемам НТС и трансфера технологий [17] и т.д.

Новым импульсом НТС России и Китая явилось подписание председателями РАН и АНК (в присутствии глав государств) нового Соглашения о сотрудничестве (2018 г.), которое является инициативой Китая, нацеленной на усиление научного сотрудничества не только Китая и России, но и стран Центральной Азии, под девизом «Один пояс – один путь», для чего были выбраны и сформулированы три направления:

1) развитие транспортных систем и коридоров, подобных проекту высокоскоростной магистрали (ВМС) «Харбин – Владивосток», который вновь получил свое продолжение;

2) исследование глубоководных минеральных и биологических ресурсов тихоокеанского региона (конкретных проектов пока нет), для чего требуется современная техника нового поколения от исследовательских судов и спускаемых аппаратов, до новых диагностических методов и приборов;

3) реализация совместного строительства и эксплуатации крупных исследовательских комплексов класса «MegaScience», аналогичных (по типу) строящемуся с участием КНР комплексу «Nica» (Дубна, РФ). Для этого проекта в качестве перспективного было выбрано направление лазерных технологий (в Шанхае начато строительство лазера с рекордной мощностью излучения, подобный проект есть и в России).

Обе стороны выступают за осуществление активного научного обмена на уроне Академий и подчеркивают необходимость наличия постоянных контактов между академическими институтами [18].

Стоит отметить в этой связи, что такое сотрудничество имело и имеет место. Так, автор статьи, например, в 2015 г. по приглашению проф. Фан Йонгмин (Fan Yongming), директора Центра исследований БРИКС Института развития Фуданьского университета (Шанхай, Китая) (Center for BRICS Studies of Development Institute, Fudan University) приняла участие в научно-практическом круглом столе на тему «Трудовые отношения и частное право в странах БРИКС» (“Labour relations and private law within the BRICS countries”), состоявшемся в Центре 27 октября 2015 (BRICS Information Sharing & Exchanging Platform. URL: http://www.brics-info.org/labour-relations-and-private-law-within-the-brics-countries/ (дата обращения: 02.02.2019)).

Таким образом, представляется, что НТС России и Китая имеет прочную правовую основу и существенный задел прошлых лет, располагает разветвленной организационной структурой и активными связями на различных уровнях, создает базу для прогресса в сфере ВТС. По этим причинам развитие НТС России и Китая в перспективе видится весьма успешным.

References
1.
2.
3.
4.
5.
6.
7.
8.
9.
10.
11.
12.
13.
14.
15.
16.
17.
18.