Рус Eng Cn Translate this page:
Please select your language to translate the article


You can just close the window to don't translate
Library
Your profile

Back to contents

Litera
Reference:

The Novel of Special Structure 'The Capture of Pskov': Problematics, Textology, Style

Demicheva Natalia

post-graduate student of the Department of the History of Russian Literature at Lomonosov Moscow State University

119991, Russia, g. Moscow, ul. Leninskie Gory, 1

natadem@bk.ru
Other publications by this author
 

 

DOI:

10.25136/2409-8698.2018.4.27637

Received:

05-10-2018


Published:

12-10-2018


Abstract: The article is devoted to the novel of special structure 'The Capture of Pskov' which can be found in two manuscript collections at State Public Research Library and Russian State Library. The object of the research is the ideology and poetics of the novel of special structure The Capture of Pskov. Demicheva analyzes this text as an old Russian writing devoted to Novgorod and Pskov joining the Moscovite state. The researcher focuses on the genetic and ideological diversity as well as composition, structure of images and style of The Capture of Pskov. In her research Demicheva applies the method historical and literary analysis of old Russian writings as these have been offered by such researchers as V. Andrianova-Perets, D. Likhachev, I. Eremin, A. Demin, A. Pauktin, and N. Trofimova. The author of the article concludes that the novel of special structure The Capture of Pskov has both markers of the negative attitude to Pskov joining Moscow and literary solutions that speak of the writer's Moscovite position in relation to the events of 1509 - 1510. Demicheva also suggests a hypothesis that The Capture of Pskov is not the original version of the text which explains the conflict of different points of view within one novel.   


Keywords:

the Capture of Pskov, Pskov First Chronicle, Sofia First Chronicle, Pskov Chronicles, Russian chronicles, Old Russian literature, Vasili III, ideology, poetics, textual criticism

This article written in Russian. You can find original text of the article here .

Присоединение Пскова к Москве в 1510 году является важным внутриполитическим событием в отечественной истории XVI века, так как оно связано с процессом собирания русских земель и объединением государства. Вероятно, именно по этой причине оно нашло отражение в большом комплексе древнерусских текстов, содержащихся в летописях и рукописных сборниках XVI-XVII веков. Несмотря на разнообразие произведений о присоединении Пскова к Москве и их значимость для русской истории и литературы, проблематика и стиль этих текстов до сих пор изучены в недостаточной степени. Кроме того, имеются значительные пробелы в текстологическом изучении данных произведений.

В древнерусских текстах можно выделить три точки зрения на присоединение Пскова к Москве: московскую, псковскую и независимую. В произведениях, отражающих московскую точку зрения, легитимизируется включение Пскова в состав Московского государства. В псковских текстах акцентируется внимание на негативных последствиях присоединения Пскова к Москве для псковичей. Для произведений, в которых отражена независимая точка зрения, характерно бесстрастное изложение событий 1509-1510 годов. Наибольший вклад в изучение произведений о присоединении Пскова к Москве внесли такие исследователи, как В. П. Адрианова-Перетц [1], М. В. Кукушкина [4], Н. Н. Масленникова [5, 6], А. Н. Насонов [7, 8], С. А. Никонов [9], В. И. Охотникова [11, 12], О. Ю. Чирейкина [16, 17].

Среди древнерусских произведений о присоединении Пскова к Москве в наименьшей степени изучена повесть особого состава «Взятие Псковское», которая была обнаружена М. Н. Тихомировым в сборнике ГПНТБ СО РАН, собр. Тихомирова, № 373 (далее – Тих. 373) и опубликована им в 1968 г. [2]. Долгое время повесть не вызывала интереса у исследователей. В статье «Словаря книжников и книжности Древней Руси», написанной в конце 1980-х гг. специалистом по псковской литературе В. И. Охотниковой, указывается на необходимость более подробного изучения повести особого состава «Взятие Псковское» в Тих. 373: «В сопоставлении с другими редакциями не изучен своеобразный текст П. [Повести о псковском взятии, примечание наше – Н. Д.] по списку ГПНТБ СО АН СССР, собр. Тихомирова, № 373» [12, с. 273].

Только в 2000-е гг. повесть особого состава «Взятие Псковское» стала изучаться как литературный памятник. Филолог О. Ю. Чирейкина нашла еще один список данного произведения и попыталась рассмотреть эту повесть в контексте древнерусских воинских повестей [16, 17].

Однако значительную часть статьи данного исследователя [16] занимает публикация текста, а ее аналитический компонент является не очень объемным. Стремление О. Ю. Чирейкиной в первую очередь опубликовать повесть обусловлено, вероятно, тем, что ей не была известна работа М. Н. Тихомирова [13].

О. Ю. Чирейкина делает ценные наблюдения над композицией текста и средствами художественной выразительности, которые в нем используются. Однако вызывают возражения суждения ученого о том, что повесть особого состава «Взятие Псковское» является «образцом жанра воинской повести XVI века». На наш взгляд, не совсем корректно называть воинской повестью произведение, в котором нет описания военных действий и соответственно воинских формул и других характерных для текстов такого рода поэтических средств.

Таким образом, благодаря исследованиям М. Н. Тихомирова и О. Ю. Чирейкиной, известно, что повесть особого состава «Взятие Псковское» находится в двух рукописных сборниках: Тих. 373 и РГБ, ф. 228 (собр. Пискарева), № 183 (далее – Писк. 183) [16].

Тих. 373 является сборником конца XVI – начала XVII века, включающим в себя различные выписки из патериков, летописей, дидактических сборников, сочинений Нила Сорского и Иосифа Волоцкого и т.д. [13, с. 113-114]. О. Ю. Чирейкина предложила классификацию статей сборника, выделив такие тематические блоки, как «о чтении книг», «выписки исторического характера», «о молитве» [15, с. 151-152].

Исследователь также отметила, что в сборнике находятся тексты о взятии Константинополя турками, о взятии Твери и Новгорода Иваном III, о присоединении Пскова и Смоленска к Москве Василием III, о взятии Иваном IV Казани и Полоцка, и предположила, что «… эти записи были заготовкой составителя сборника для какой-то планируемой большой работы, посвященной теме взятия городов» [15, с. 149].

Писк. 183 является сборником, написанным в начале XVII века при патриархе Гермогене [10, с. 50-51]. В сборнике представлены преимущественно произведения на историческую тематику: родословник, выписки из хронографов, повести о взятии Иерусалима, Константинополя, Новгорода и Пскова [10, с. 50-51]. Интересно, что тексты, посвященные покорению этих четырех городов, сконцентрированы в конце рукописи и образуют своеобразный тематический блок.

О. Ю. Чирейкина обратила внимание на то, что в обоих сборниках повесть «Взятие Псковское» находится после повести «О взятии Великого Новаграда», может считаться конвоем данного произведения, а также входит в цикл о взятии городов [15, с. 150-151].

Повесть особого состава «Взятие Псковское» неоднородна по своему генезису и делится на две части:

I. с начала повести до слов «…жалобы великы творяху на князя своего великому князю…» включительно [2, с. 177] – текст, который совпадает с началом «Повести о Псковском взятии» в Софийской I летописи по Бальзеровскому и Горюшкинскому спискам;

II. от слов «И князь же великий позва…» [2, с. 177] до конца повести – оригинальный текст, который не связан с другими произведениями, посвященными включению Пскова в состав Московского государства.

В первой части, совпадающей с началом «Повести о Псковском взятии» в Софийской I летописи по Бальзеровскому и Горюшкинскому спискам, можно выделить такие композиционные элементы, как рассказ о вольных псковских обычаях до 1510 г., повествование о несправедливом княжении Ивана Михайловича Репни-Оболенского во Пскове; изложение жалоб псковичей Василию III на Репню; обещание Василия III наказать своего наместника во Пскове; посольство псковичей к Василию III в Новгород для разрешения их конфликта с Репней.

В первой части повести выражается отрицательное отношение к псковскому наместнику и присоединению Пскова к Москве [3]. Василий III изображается как лицемер, который дает лживые обещания арестовать Репню «...с великым бесчестием и срамом, яко злодея...» [2, с. 177]. Автор комментирует обещания Василия III следующим образом: «… лукавствуя ими [псковичами, примечание наше – Н.Д.] и играя яко безумными…» [2, с. 177].

Во второй части повести можно выделить несколько важных сюжетных элементов:

· пир в Новгороде, организованный Василием III для псковичей, после которого произошел арест псковичей;

· описание плача псковичей по плененным в Новгороде;

· обращение игуменов и священников к псковичам на вече с призывом покориться Василию III;

· сдача Пскова Василию III без боя;

· указание на то, что Василий III вернулся в Москву «с славою великою».

Следует отметить, что формально выделенные части повести особого состава «Взятие Псковское» в Тих. 373 и Писк. 183 связаны между собой на лексическом и образном уровнях. Так, образ пира как коварной ловушки, придуманной великим князем, чтобы собрать псковичей в одном месте и подвергнуть их аресту, вполне соотносится с идеей «лукавства» Василия III, о котором говорилось в первой части.

Мотив «лукавства» присутствует и в речи духовных лиц на вече, где говорится, что «… лукаваа Москва лукаваа и творяше и лестьны поучается…» [2, с. 178]. Интересным образом используется прием сюжетного параллелизма, построенный посредством употребления оборотов «железы окована» из речи Василия III, в которой он обещает арестовать своего наместника во Пскове, и «железы прековавши» из рассказа об аресте псковичей (см. Таблицу). Получается, что мера, которая изначально должна была быть применена к противнику Пскова, в итоге была применена к самим псковичам. Благодаря этому приему акцентируется внимание на расхождении между словами и реальными действиями великого московского князя.

Таблица

Первая часть «Взятия Псковского»

Вторая часть «Взятия Псковского»

… пошлю по князя вашего, и железы окована по руцы и по нозе и по выи велю и пред ся привести с великым бесчестием и срамом…[2, с. 177]

И ту переимаше всех псковичь москвичи и до единаго и железы прековавше и к Москве сведоша их [2, с. 177].

В повести особого состава «Взятие Псковское», как и в «Повести о псковском взятии» в Псковской I летописи, отражено сочувствие Пскову, потерявшему независимость. Так, в данном тексте упоминается плач во Пскове, который поднялся после вести о том, что в Новгороде были арестованы знатные псковичи. Он описывается эпитетами «велик», «горек» и «неутешим», которыми традиционно характеризуются плачи в летописных воинских повестях [14].

Центральное место в композиции повести, своего рода ее кульминацией является речь на вече псковских игуменов и священников. В ее начале традиционным провиденциальным образом объясняются бедствия: «… прииде печаль великаа грех ради наших…» [2, с. 177]. Заметим, что так в летописях обычно описывается причина мора и нашествия иноверных. Мотив наказания за грехи присутствует также в «Повести о Псковском взятии» и в «Новгородской повести о походе Ивана III Васильевича на Новгород», в которой образ Ивана III и его войск сближается с образом иноверных и связан с эсхатологической традицией.

В речи священников также красочно описываются негативные последствия, к которым может привести сопротивление псковичей великому московскому князю, и снова появляется мотив «лукавства» Василия III и вообще всех москвичей.

Несмотря на то, что в начале речи присутствуют намеки на негативные черты Василия III, далее в рамках этой речи отражается совсем иной взгляд на присоединение Пскова к Москве. Можно сказать, что примерно с середины речи священников до конца повести события 1509-1510 годов изображаются с промосковской точки зрения.

Духовные лица предлагают псковичам смириться и покориться великому московскому князю. Василий III изображается как избранный Богом: «… яко с небесе послав… преславнаго государя на брежение наше и сопротивление противным…» [2, с. 178].

Создается положительный образ московского князя: он изображается как посланный Богом, чтобы защитить Псковскую землю от покушений на нее иноверных народов и обеспечить хорошую жизнь псковичам «… бес печали…» [2, с. 178], заботясь о них, как о собственных детях.

По версии повести особого состава «Взятие Псковское», именно благодаря речи духовных лиц псковичи решили покориться воле великого московского князя и торжественно встретить его у входа в город.

В конце повести подчеркивает благочестивость и миролюбие Василия III. Он искренне радуется тому, что ему не пришлось применять насилия: «… прослави бога с многыми слезами, предавшего ему сицев град… без пролитиа крови христианскиа» [2, с. 178]. Заметим, что образ Василия III в данном произведении схож с образом Ивана III в «Московской повести о походе Ивана III Васильевича на Новгород», в которой так же акцентируется внимание на христолюбии и гуманности великого московского князя.

В отличие от текста Псковской I летописи, в котором после сообщения о высылке знатных семей из Пскова располагается плач по псковской воле, в повести особого состава «Взятие Псковское» значительно снижается степень трагичности этого события. Автор данного произведения пишет о жизни сосланных в Москву псковичах в более позитивном тоне: «… не столь горко тужаще и плачюще по своей земли на стране чюжей» [2, с. 179].

Формульная фраза о возвращении Василия III в Москву «с славою великою» также свидетельствует о промосковских взглядах создателя повести.

Таким образом, проблематично определить позицию автора повести особого состава «Взятие Псковское» по отношению к присоединению Пскова к Москве. С одной стороны, в тексте присутствуют маркеры отрицательного отношения к присоединению Пскова к Москве. С другой стороны, в конце повести присутствует множество приемов, говорящих о московской точке зрения на события: создание положительного образа великого московского князя, смягчение трагичности положения высланных из города псковичей.

Можно предложить следующее объяснение такому противоречию: повесть особого состава «Взятие Псковское» в Тих. 373 и Писк. 183 не является первоначальной редакцией этого текста. Возможно, в первоначальном тексте была отражена псковская точка зрения, а переработал его в промосковском духе книжник, который создал микроцикл из повестей «О взятии Великого Новаграда» и «Взятие Псковское».

References
1.
2.
3.
4.
5.
6.
7.
8.
9.
10.
11.
12.
13.
14.
15.
16.
17.