Corporate social responsibility in Russia: sociocultural aspect

Взаимоотношения между бизнесом и обществом играют фундаментальную роль в реализации концепции устойчивого развития, признаваемого ООН основополагающей парадигмой современной цивилизации ^[1]. На уровне отдельных компаний регулирование взаимоотношений с обществом, основанных на признании взаимных интересов и ответственности, выходящей за рамки производственно-хозяйственной деятельности, осуществляется в рамках различных подходов, объединяемых общим понятием корпоративной социальной ответственности ^[2].

Выстраивание отношений между бизнесом и обществом может значительно различаться в зависимости от множества факторов: уровня общественного и технологического развития, институциональной среды, экономической модели и структуры экономики, степени интернационализации бизнеса, отраслевой принадлежности, развитости социальных институтов. Современные сравнительные исследования показывают, что фундаментальную роль в определении целей и практик КСО могут играть и социокультурные факторы, связанные с ценностными ориентациями и моделями управленческой культуры различных обществ ^{[3, 4]}.

Одним из перспективных направлений исследований в области КСО в настоящее время является выявление и анализ специфических аспектов ответственности бизнеса, связанных с развитием современного информационного общества. Радикальные изменения информационной среды и механизмов социальной коммуникации, критическая зависимость современных обществ от ИТ-инфраструктуры и доступа к информационным ресурсам, определяет новую роль, которую в области КСО начинают играть компании, относящиеся к ИТ-сектору экономики. При этом известно, что информационное общество и экономика характеризуется особыми культурными императивами, действующими как на уровне пользователей, так и на уровне бизнеса ^[5]. Это делает актуальным изучение социокультурных факторов КСО в том числе с учетом специфики ИТ-сектора, выполняющего роль «станового хребта» информационного общества.

Концепция КСО, сформулированная в западном культурном контексте, в других культурных регионах, таких как Китай или Россия, имеет важные отличительные особенности. В данной статье анализируются культурные особенности российской практики КСО. Эта концепция начала реализовываться в России с начала XXI века, прежде всего, в крупных корпорациях, активно работающих на международных рынках. Недавние исследования Российского института директоров (РИД) и Российского союза промышленников и предпринимателей (РСПП) позволяют оценить состояние КСО в современных российских компаниях.

История публикации нефинансовых отчетов показывает, что первыми, кто начал внедрять в свою деятельность элементы КСО, стали компании нефтегазового и энергетического секторов. Так, пионерами в развитии нефинансовой отчетности стали: Рязанская ГРЭС (2000 г.) и «Газпром» (2001 г.). К середине первого десятилетия публикация таких отчетов стала нормой для нефтегазового сектора, к началу второго десятилетия – для энергетики, химической и металлургической промышленности ^[6]. Как показало исследование РИД, с 2004 по 2014 гг. российские компании демонстрировали положительную динамику в развитии практик КСО, хотя этот компонент корпоративного управления остается наименее развитым по сравнению с другими (обеспечение прав акционеров, раскрытие информации, деятельность органов управления) ^{[7, с.11]}.

Основываясь на данных РСПП, можно сделать вывод о значительных межотраслевых различиях в практиках КСО среди крупнейших российских компаний. Так, среднее число нефинансовых отчетов, выпущенных компаниями с начала XXI века, составляет, в среднем, по отраслям:

– нефтегазовая отрасль: 7,95;

– энергетическая: 4,52;

– металлургическая и горнодобывающая: 6,28;

– химическая, нефтехимическая: 7,25;

– пищевая: 4,36;

– телекоммуникационная: 3,27;

– финансовая: 5,22.

Если принять во внимание, что в целом среди ста крупнейших компаний это число равно 5,18 нефинансовых отчетов на компанию за рассматриваемый период (2000-2017 гг.), то можно заключить, что наиболее активно деятельностью в области КСО и устойчивого развития занимаются крупнейшие, системообразующие предприятия в основных отраслях российской экономики, связанных с добычей природных ресурсов и их первичной переработкой. Показательно, что отрасль, имеющая важное значение для развития информационного общества, а именно, телекоммуникации, оказалась в числе аутсайдеров среди крупнейших секторов экономики.

Представляет интерес, что компании существенно различаются по степени своей последовательности в области КСО. Данные РСПП показывают, что многие компании, опубликовав 1-2 отчета, прекращают их дальнейшую публикацию, то есть, на управленческом уровне признают их нецелесообразность и незаинтересованность собственников. К числу компаний, наиболее последовательно придерживающихся принципов КСО в части публикации соответствующей отчетности, относятся: «Газпром», «Лукойл», «Татнефть», «Магнитогорский металлургический комбинат», «Норильский Никель», «Альфа-Банк», «РЖД». В сфере телекоммуникаций первые отчеты среди крупных компаний были опубликованы компаниями «ВолгаТелеком» (2006-2007 гг.) и «Комстар-ОТС» (2007 г.). Из крупнейших современных телекоммуникационных компаний нефинансовые отчеты регулярно публикуют «МТС» и «Ростелеком», тогда как «Вымпелком» за всю свою историю выпустил всего один такой отчет.

Сектор ИТ, имеющий наиболее непосредственное отношение к развитию инфраструктуры и институтов информационного общества, в рейтинге РСПП не представлен в силу своей относительной малозначимости в структуре экономики РФ. Однако проведенный нами анализ 10 крупнейших ИТ-компаний, входящих в рейтинг RAEX-600 ^[8], показал, что ни одна из них не публикует нефинансовые отчеты и документы, определяющие и регламентирующие политику в области КСО. Единственным исключением стала группа «ЛАНИТ», в которой действует Кодекс корпоративной и социальной ответственности. Некоторые компании публикую информацию о реализуемых социальных и благотворительных программах («Лаборатория Касперского», «Ай-Теко», «Крок», «Компьюлинк»), однако в целом отсутствие явно принимаемых на себя обязательств в отношении социальной ответственности является отличительной чертой российских ИТ-компаний. Аналогичной является ситуация и для двух крупнейших российских интернет-компаний: «Яндекс» и «Mail.Ru Group». Такое пренебрежительное отношение к раскрытию информации и деятельности в области социальной ответственности показывает, что менеджмент и собственники компаний не воспринимают ее как значимую часть своей стратегической деятельности или важный элемент деловой этики, несмотря на то, что от крупнейших ИТ-компаний зависит критически важная ИТ-инфраструктура российской экономики и информационная безопасность пользователей.

Серьезные различия в КСО среди различных отраслей показывает и индекс «Ответственность и открытость», составляемый РСПП. Так, в исследовании 2017 г., среди лидеров по значению этого индекса, отражающего публичную отчетность в отношении экономических, социальных и экологических аспектов КСО, оказались угольная и химическая промышленность, ряд добывающих отраслей и транспортные компании. В сфере отраслей, имеющих критическое значение для развития информационного общества, выше среднего значение индекса демонстрирует телекоммуникационная отрасль, тогда как сфера ИТ оказалась в числе абсолютных аутсайдеров, подтверждая сделанные ранее выводы ^{[9, с. 10]}. Аналогичные результаты демонстрирует и значение индекса «Вектор устойчивого развития», отражающий динамику компаний в ключевых показателях кадровой политики (оплата труда, текучесть кадров, обучение и др.), охраны окружающей среды и социальных инвестиций [там же, с.12].

Результаты исследования РИД позволяют оценить не только отчетность, но и другие компоненты КСО, с точки зрения соответствия реальных практик рекомендациям соответствующего раздела российского Кодекса корпоративного управления. По данным на 2014 г., самым развитым элементом деятельности в области КСО стали проекты для сотрудников компании и членов их семей, реализуемые в 74% компаний из выборки, и проекты для местного населения (71%) ^{[7, с.84]}. К числу наименее развитых аспектов КСО, в свою очередь, относится ее документальное закрепление и регламентация (от 16 до 38% в зависимости от типа документа) [там же, с.84-85]. Иными словами, компании не торопятся принимать на себя обязательства, закрепленные внутренними документами, предпочитая более гибкий подход, основанный на добровольности реализуемых программ и проектов. Также на низком уровне находится реализация принципа прозрачности, воплощенного в регулярной публикации отчетности: только 26% компаний публикуют социальные (нефинансовые) отчеты.

Современные представления об ответственности компаний принято рассматривать через призму более общей задачи объединения усилий государства, бизнеса и общества в рамках Целей устойчивого развития, принятых ООН в 2015 г. ^[10]. При этом исследования показывают, что как в мире, так и в России большинство компаний не связывают свои основные стратегические цели с задачей устойчивого развития, полагая, что их основная деятельность является достаточным вкладом в социально-экономическое развитие [там же, с.9]. Международные исследования показывают, что в целом наибольший интерес среди компаний вызывают такие цели в области устойчивого развития как борьба с изменениями климата, устойчивые модели потребления и производства, достойная работа и экономический рост, а также здоровье и благосостояние [там же].

Опрос представителей российских компаний, проведенный РСПП в 2017 г., показал, что иерархия приоритетов и целей в области устойчивого развития несколько отличается. В таблице 1 приведены некоторые результаты опроса РСПП, позволяющие судить о декларируемых целях в области КСО/устойчивого развития среди крупных российских компаний.

Таблица 1 – Приоритетные направления деятельности в области устойчивого развития среди российских компаний, % от числа опрошенных. (Источник данных – РСПП: ^{[10, с.9-10]})

Результаты исследования РСПП показывают, что крупные российские компании рассматривают устойчивое развитие прежде всего с точки зрения достижения экономических целей и соблюдения обязательств перед работниками. В отличие от международных, российские компании в гораздо меньшей степени видят свою роль в решении глобальных проблем, таких как изменения климата. Представляет интерес, что конкретные показатели эффективности в области устойчивого развития, относятся прежде всего к персоналу. В отличие от декларируемых целей и принципов, КПЭ являются конкретным управленческим инструментом, используемым при планировании и оценке, а потому могут считаться более точным показателем реализации практик в области КСО среди российских компаний.

Приоритетность КПЭ, относящихся к персоналу, с одной стороны, показывает относительно более высокую важность социальных обязательств перед работниками, в сравнении с другими аспектами. Однако вместе с тем это тот аспект КСО, который, в отличие, например, от обязательств перед локальными сообществами, обществом в целом, целей охраны окружающей среды, соблюдения этических принципов и др., наиболее непосредственно связан с производственно-экономическими показателями эффективности компании. Иными словами, приведенные данные могут означать, что российские компании в своей практике стремятся ориентироваться на те аспекты КСО, которые имеют очевидный экономический смысл и связь которых со стратегическими целями наиболее видна.

Таким образом, совокупность имеющихся данных о целях и практиках российских компаний в области КСО показывает, с одной стороны, постепенное включение этого направления в систему корпоративного управления крупнейших компаний, а с другой стороны, существенные отраслевые различия и преимущественный фокус компаний на социальные программы для персонала, которые наиболее прямо связаны с достижением экономических целей.

Безусловно, важное значение в определении особенностей КСО в российских компаниях, следует считать институциональные и структурные факторы российской экономики. Государство является доминирующим актором российской экономики, прямо или косвенно контролирующим многие крупные компании. С учетом высокого уровня социальных обязательств государства и государственных предприятий, неудивительно, что значительная часть социальных программ современных компаний направлена именно на персонал. Одновременно показательным является тот факт, что и негосударственные компании активно реализуют социальные программы, направленные на своих работников и местные сообщества. Так, по результатам исследования РИД, 81% компаний, акции которых находятся в свободном обращении, реализуют проекты для сотрудников и членов их семей, а 76% - для местного населения ^{[7, с.84]}. Это, соответственно, на 8 и 1 п.п. выше, чем аналогичный показатель среди госкомпаний.

Очевидно, что статус акционерной компании, необходимость привлекать инвестиции, деятельность на международных рынках, интернациональный состав Советов директоров и топ-менеджмента компаний способствуют принятию современных стандартов в области КСО, публикации отчетности и внедрению соответствующих корпоративных практик. Это также объясняет и неразвитость КСО в российском ИТ секторе, для которого характерно почти полное отсутствие публичных акционерных обществ как формы организации бизнеса.

При всей важности институциональных и структурных факторов, на наш взгляд, было бы ошибкой сводить специфику социальной ответственности российского бизнеса исключительно к ним. Существуют основания полагать, что не меньшее значение имеют и социокультурные факторы, которые отчасти могут объяснять и некоторые особенности сложившейся институциональной среды.

Культурная обусловленность политики компаний в области социальной ответственности только начинает изучаться ^[3]. Однако тот факт, что среди различных аспектов КСО особое внимание в российских компаниях уделяется обязательствам перед персоналом, соответствует характерному для России патриархальному типу отношений между руководством и работниками ^{[11, 12]}. Эта особенность трудовых отношений в терминах кросс-культурной модели Г.Хофштеде ^[13] может быть описана как следствие сочетания высокой дистанции до власти, коллективизма и избегания неопределенности, – ценностных ориентаций, способствующих формированию взаимных ожиданий значительных социальных обязательств по отношению к работникам.

Исключительно высокая значимость иерархических отношений, характерных для российской деловой культуры, может иметь и другие важные следствия для КСО. Так, можно предположить, что чрезмерная концентрация власти и ответственности у руководства компаний приводит к тому, что именно ценностные ориентации высшего руководства и собственников будут иметь большее значение для формирования политики в области КСО, чем, к примеру, давление общественности или работников, требования международных стандартов и другие факторы. Прямым подтверждением этой гипотезы можно считать результаты исследования, проведенного в 2014 г. по заказу ГК «Новард». Именно личные ценности высшего руководства оказались на первом месте среди мотивов, побуждающих компании заниматься социальной деятельности и были названы 35% представителей российских компаний ^{[14, с.25]}. Показательно, что для представителей зарубежных компаний, работающих в России, это значение оказалось ниже, хотя и также заняли первое место.

Чтобы лучше понять социокультурные факторы деятельности компаний в области КСО, нами в сентябре-октябре был проведен экспертный опрос представителей российских компаний (N=20), отвечающих за соответствующее направление корпоративной деятельности. Данный опрос стал частью более крупного кросс-культурного исследования, результаты которого будут представлены отдельно.

В ходе исследования было выявлено, что ценности менеджмента и собственников компании были признаны в числе главных факторов, влияющих на политику компаний в области КСО, наряду с требованиями законодательства и ожиданиями государства. Тем самым получили подтверждение результаты исследования ГК «Норад». Применительно к различным аспектам КСО, проведенное исследование позволило выявить следующую иерархию областей ответственности (рис. 1).

Рисунок 1. Приоритетные направления деятельности российских компаний в области КСО (средняя экспертная оценка по 5-бальной шкале)

Как можно видеть, социальные обязательства перед персоналом действительно воспринимаются как столь же значимые направления КСО, как и обеспечение экономической устойчивости – цели, наиболее соответствующей экономическим интересам компании. При этом цели, связанные с интересами всего общества и защитой окружающей среды, оказались гораздо менее значимыми аспектами КСО. Это, в целом, соответствует особенностям социокультурной среды российского бизнеса, для которой характерен не столько институциональный, сколько семейный коллективизм ^[15].

Отличительная особенность проведенного исследования заключалась в том, что оно впервые включало в качестве самостоятельного аспекта КСО информационную составляющую социальной ответственности бизнеса. Необходимость его включения обусловлено резко возросшей значимостью корпораций в поддержании и развитии информационной среды современного общества, и призывами ряда исследователей к формированию концепции устойчивого информационного общества ^[16]. Информационная составляющая КСО включает в себя различные аспекты информационной безопасности (инфраструктуры, потребителей, общества и др.), а также доступности информационных ресурсов и услуг.

Проведенное исследование показало признание значимости данного аспекта КСО представителями российских компаний, однако в основном за счет ИТ-сектора, для которого они являются наиболее значимыми. Опрошенные эксперты квотировались по признаку отраслевой принадлежности, причем половина из них представляла именно сектор ИТ, а вторая половина – другие отрасли, в основном – добывающие и промышленные предприятия. Исследование подтвердило существование значимых межотраслевых различий в КСО и впервые позволило обозначить специфику той отрасли, которая играет ключевую роль в формировании технологической и организационной среды информационного общества.

Так, информационный аспект КСО предсказуемо оказался гораздо более значимым для компаний из ИТ-сектора, средняя оценка экспертов составила 4,7 балла, в сравнении с 3,2 у представителей других отраслей. Также значительно более высоко была оценена важность безопасности и качества продукции, тогда как экологические вопросы, напротив, считаются не имеющими прямого отношения к деятельности ИТ-компаний (1,8 балла). Представляет интерес, что значимость социальных обязательств перед работниками, равно как и экономическая устойчивость, оцениваются одинаково высоко представителями всех отраслей. Иными словами, базовые социокультурные особенности КСО, характерные для России, проявляют себя одинаково в разных отраслях, тогда как различия в большей мере связаны со спецификой бизнес-процессов в конкретных отраслях.

Такой вывод не означает, что между отраслями не существует и культурных различий. В соответствии с результатами исследования, представители ИТ-сектора демонстрируют более высокую склонность к ценностным ориентациям и мотивам, связанным с деятельностью на благо всего общества, а также с ценностями прогресса и креативности. Небольшой объем выборки не позволяет достоверно оценить особенности социокультурных факторов целей и практик КСО в различных отраслях, не относящихся к ИТ. Однако предварительные данные позволяют предположить, что межотраслевые различия в оценке различных аспектов КСО, в том числе информационных, связаны не только с особенностями бизнес-процессов компаний, но и с социокультурными факторами.

Социокультурные факторы и условия реализации социальной политики компаний остаются во многом недооцененным направлением исследований. Хотя сама концепция КСО и международные стандарты, лежащие в основе ее институционализации, по своей сути носит универсальный характер, кросс-культурные исследования показывают, что различия в деловых практиках и целеполагании носят культурно-обусловленный характер ^[3]. Резонно ожидать, что различия в ценностных ориентациях будут проявляться в том числе и при выстраивании отношений между бизнесом и обществом, в том числе в новых аспектах, связанных со становлением современного информационного общества.