Рус Eng Cn Translate this page:
Please select your language to translate the article


You can just close the window to don't translate
Library
Your profile

Back to contents

History magazine - researches
Reference:

The Origin of the Terek Cossacks: Findings of Population Genetics as Compared to Historical Sources

Tkhamokova Irina Khasanovna

PhD in History

Senior Research Associate, Institute of Research in the Humanities, Branch of the Kabardino-Balkaria Scientific Center of the Russian Academy of Sciences

360051, Russia, respublika Kabardino-Balkarskaya, g. Nal'chik, ul. Pushkina, 18

omarakana@mail.ru
Other publications by this author
 

 

DOI:

10.7256/2454-0609.2018.6.27763

Received:

23-10-2018


Published:

19-11-2018


Abstract: The subject of this research is the origin of the Terek Cossacks living in the Prokhladnensky and Maysky districts of Kabardino-Balkaria. It was precisely in these areas that the Cossack gene pool was studied a few years ago, making it now possible to compare the geneticists' findings with the results of the author's analysis of historical sources. The appearance of Cossacks in these areas began relatively late: in the second half of the 18th century. These Cossacks included Volga and “Little Russian” Cossacks who moved to the Caucasus, retired soldiers, freeholders, and Russian and Ukrainian peasants. In this study, the author applied the historical approach, and consequently, the composition of the Cossacks population in each village is studied dynamically. The article's main research methods are the analysis of information contained in the sources, their systematization and synthesis. The comparison of the results derived from genetic and historical studies on the origin of the Terek Cossacks was conducted for the first time in historiography. The findings within the framework of population genetics of the Cossacks' assimilation of the areas belonging to the autochthonous population of the Caucasus are not supported by historical sources, where no such information is available. The revealed discrepancy and the discussions stemming from it will contribute to a further investigation of this topic, which thus highlights the relevance of this work.


Keywords:

the Origins of the Terek Cossacks, population genetics, gene pool, assimilation, Kabardino-Balkaria, Cossack villages, Volga Cossacks, state peasants, retired soldiers, nations of the Caucasus

This article written in Russian. You can find original text of the article here .

Историки и этнографы на протяжении многих лет изучали происхождение терского казачества. В последние годы этой проблемой заинтересовались также ученые, занимающиеся популяционной генетикой. Они издали ряд статей по этой теме [1, 2, 3], что позволяет сопоставить их выводы с итогами исторических и этнографических исследований. Выявление как совпадений, так и противоречий имеет большое значение для дальнейшего изучения этой темы, чем и обусловлена актуальность такой работы.

До настоящего времени почти никто из историков не отозвался на статьи о генофонде казачества. Исключением является работа И. Ю. Юрченко [4]. Однако и он не анализирует исторические источники, ограничившись рассмотрением существующих в научной литературе мнений о происхождении и идентичности терского казачества. Причем в его статье речь идет о происхождении всего терского казачества в целом, он не выделяет те районы, в которых проводилось исследование генофонда терского казачества.

В данной статье впервые ставится задача сопоставить материалы исторических источников с результатами работы генетиков. Основные их выводы сводятся к тому, что «генофонд терских казаков занимает обособленное положение, несколько дистанцируясь от остальных казачьих групп и тяготея к кавказским тюркоговорящим популяциям – ногайцам и балкарцам» и что это «указывает на ассимиляцию терским казачеством мужского коренного населения Северного Кавказа» [2, c. 65], а также, что в генетическом пространстве терские казаки «располагаются посередине между русскими и кавказскими популяциями», и что это отличает их от всех других групп казачества, в том числе и от кубанских казаков [3, c. 73].

Изучение генофонда терского казачества проводилось не на всей территории его расселения, а только в Прохладненском и Майском районах Кабардино-Балкарии [2, c. 62] (в каких именно населенных пунктах – авторы не сообщают), поэтому для проверки его результатов особое значение имеют документы, относящиеся к казачеству именно этих районов, в пределах которых в XIX – начале XX в. были расположены 7 станиц терских казаков: Екатериноградская, Прохладная (впоследствии город), Солдатская, Приближная, Пришибская (вошла в состав г. Майского), Александровская и Котляревская.

Все они появились довольно поздно – во второй половине XVIII – первой половине XIX в. Их история достаточно изучена, выявлено много архивных и опубликованных документов (включая многочисленные статистические материалы), нормативных актов (в том числе – опубликованных в Полном собрании законов Российской империи), касающихся происхождения казачества этих станиц. Эти материалы проанализированы, обобщены и на их основе написаны научные работы [5]. Но появление статей о генофонде терского казачества заставляет вернуться к этой теме и еще раз проверить обоснованность сделанных ранее выводов.

Авторы процитированных выше работ полагают, что терские казаки ассимилировали коренное население Северного Кавказа «скорее всего в ходе раннего периода своей истории» [3, c. 74]. Однако это никак не может относиться к станицам, расположенным на территории современных Прохладненского и Майского районов Кабардино-Балкарии: в ранний период истории терского казачества (XVI-XVII вв.) ни одной из этих станиц просто не существовало.

Первой из них в 1777 г. была основана Екатериноградская, располагавшаяся в урочище Бештамак, рядом с крепостью Св. Екатерины [6, c. 519; 7]. В эту станицу переселили волжских казаков. Первоначально их было 654 человека, включая женщин и детей. В посемейном списке, за исключением нескольких вызывающих сомнения случаев, значатся только русские фамилии и имена [8]. Численность жителей в станице быстро увеличивалась (до 940 человек в 1784 г.), но по-прежнему подавляющее большинство из них составляли волжские казаки [5, c. 69].

Предками волжских были, главным образом, донские казаки. По свидетельству А. Ригельмана, даже после переселения на Кавказ волжские казаки имели «сходный обы­чай, удальствы, одежду и прочее с донскими казака­ми» [9, c. 141].

Вторая станица на территории Кабардино-Балкарии – Прохладная. Первоначально это было село или слобода. Одним из документов, проливающих свет на происхождение жителей Прохладной, является Указ правительствующего Сената от 17 декабря 1784 г. о создании нескольких но­вых сел на Северном Кавказе. В одно из них, находив­шееся на реке Малке, предполагалось поселить 569 «мало­россов», имевших статус «экономических крестьян» [10, c. 270]. Это и была будущая станица Прохладная. Почти все ее жители были «экономическими малороссиянами», переселившимися из Курского наместничества [11, c. I].

Третья станица – Солдатская. Указ об основании слободы под на­званием Малка между Георгиев­ском и Екатериноградом, как и нескольких других поселений, в которых жили отставные солдаты, был издан в 1786 г. [10, c. 606]. Со временем поселение стали назы­вать Солдатская Малка, а затем – просто Солдатская. Большую часть населения слободы составляли отставные солдаты. Кроме них там жили также однодворцы – потомки служилых людей, которые в XVI-XVII вв. охраняли южнорусские города и села. В слободе Солдатской поселились Тульские однодворцы [11, c. I]. Среди отставных солдат могли быть не только русские, но и люди других национальностей, однако народы Кавказа в тот период в регулярной армии не служили.

Еще одна станица – Приближная – была основана в 1786 или 1787 г. Первоначально это было село или деревня, в которой жили преимущественно однодворцы Харьковского наместничества [11, c. I; 12, с. 208].

Численность и состав населения этих трех сел отражены в Таблице 1, составленной по архивным документам [13].

Таблица 1

Население сел Близкое и Малка и слободы Прохладной в 1789 г.

слобода Прохладная

село Малка

село Близкое

всего

«малороссиян экономических»

991

-

-

991

Однодворцев

1

108

85

194

отставных солдат

-

244

10

254

их детей

-

8

-

8

присланных на поселение арестантов

-

39

-

39

«войсковых обывателей»

36

-

-

36

экономических крестьян

-

1

-

1

польских выходцев

1

-

-

1

непомнящих родства

-

1

-

1

отставных гусар

1

-

-

1

Итого:

1030

401

95

1526

В общей сложности в них проживали свыше полутора тысяч человек (включая женщин). Среди них были однодворцы, отставные солдаты, «малороссийские экономические» крестьяне и др., но не был представлен ни один из народов Кавказа.

В 1823 г., по инициативе генерала А. П. Ермолова, несколько сел, в том числе Солдатское, Прохладное, и Приближное, были преобразованы в станицы, а их жители – получили «звание казаков» [14, c. 609; 15. c. 1303]. На территории будущих Прохладненского и Майского районов появились три новых станицы. Казачество пополнилось потомками отставных солдат, однодворцев, украинских крестьян.

Пятая станица – Пришибская. Она была основана в 1838 г. [16, c. 36] и заселена «малороссийскими казаками» – уроженцами Полтавской и Черниговской губерний. В 1842 г. в этой стани­це насчитывалось 248 жителей [17].

Последними на территории Прохладненского и Майского районов появились станицы Александровская и Котляревская – бывшие военные поселения. Первое из них было основано в 1838, второе – в 1840 г. В них жили имевшие семьи «нижние чи­ны», которые прослужили более 15 лет в Кавказском корпусе [18; 19]. В их посемейных списках подавляющее большинство фамилий и имен – русские, есть несколько украинских, но нет никаких других [20]. В феврале 1843 г. в Александровском насчитывалось 529 жителей, в Кот­ляревском – 356.

Но еще в 1842 г. царским указом несколь­ко военных поселений, в том числе Александровское и Котляревское, превращались в станицы и присоединялись к Владикавказскому казачьему полку «с переименованием военных поселян в казаки» [19, л. 279; 21, c. 8]. В состав терского казачества вошли бывшие солдаты Кавказского корпуса.

В 1845 г. в эти станицы, как и в Пришибскую, перевели по 10 семей казаков из терских и кубанских станиц [22]. В середине XIX в. на Кавказ переселили несколько тысяч крестьян из Полтавской и Черниговской губерний. Их тоже зачислили в казачье сословие. Они составляли значительную часть населения: 128 человек в Котляревской и 397 – в Александровской [23]. В станицу Екатериноградскую переселили 12 семей «малороссийских казаков» и более 100 семей государственных крестьян Харьковской губернии [24, c. 6], которые также стали казаками. В станице Прохладной обосновались крестьяне из Харьковской и Воронежской губерний, зачисленные в состав казачества. Но никаких переселенцев из кавказских «обществ» среди казаков этих станиц не было.

В первой четверти XIX в. в станице Екатериноградской проживало несколько грузин и армян, но они не являлись казаками [25, c. 80-81]. В станице Прохладной во второй половине XIX в. жили торговцы-армяне (13 человек) и батраки-ногайцы (4), но и они не были казаками. В изданной в 1881 г. статистической монографии сказано: «Как прежние жители станицы, так и вновь переселенные были все малороссы, и таким образом все казачье население станицы Прохладной состоит исключительно из малороссов» [26, c. 419]. О станице Екатериноградской в начале XX в. писали: «Казаки, населяющие станицу, великорусы, лишь немногие из них малорусы, да и те теперь почти все говорят по-великорусски» [27, c. 9].

В состав казачества, проживающего в Прохладненском и Майском районах, вошли бывшие волжские и «малороссийские» казаки, отставные солдаты, однодворцы, украинские крестьяне. Что же касается народов Северного Кавказа, то их участие в формировании казачества этих станиц документально не засвидетельствовано. Хотя полностью исключать такой возможности нельзя, это могли быть лишь единичные случаи, которые едва ли оказали существенное влияние на генофонд казачества. В настоящее время в Прохладненском и Майском районах проживают и кабардинцы, и балкарцы, и турки-месхетинцы, но они никогда не были казаками, поэтому не должны были повлиять на результаты исследования генофонда терского казачества.

В некоторых станицах за пределами Кабардино-Балкарии жили казаки кавказского происхождения. В станицах Черноярской и Новоосетинской – осетины [15, c. 1302; 28, № 881, 882; 29, c. 33-36], в Шелкозаводской (Шелковской) и Александро-Невской – грузины и т. д. [28, № 664, 675; 30]. Но поскольку в этих населенных пунктах исследование генофонда терского казачества не проводилось, то и они не могли повлиять на полученный результат.

Проведенный анализ показал, что выводы, сделанные в рамках популяционной генетики, не подтверждаются сведениями исторических источников. В документах нет никаких доказательств участия народов Кавказа в формировании казачества Прохладненского и Майского районов Кабардино-Балкарии. Поскольку появление и состав казачества этих станиц известны по многочисленным статистическим материалам, нормативным актам и нарративным источникам, то возможность ошибки в данном случае менее вероятна, чем при исследовании генофонда терского казачества, которое проводилось впервые, охватило небольшую группу казаков, причем проживающих в районах с национально-смешанным населением. Можно предположить, что последующие исследования генофонда терского казачества внесут коррективы в первоначальные выводы.

References
1.
2.
3.
4.
5.
6.
7.
8.
9.
10.
11.
12.
13.
14.
15.
16.
17.
18.
19.
20.
21.
22.
23.
24.
25.
26.
27.
28.
29.
30.