Is the fourth wave of juvenile crime approaching? The review of socio-pedagogical publications

Ostapenko Andrei Aleksandrovich Doctor of Pedagogy Professor, the department of Social Work, Psychology and Higher Education Pedagogy, Kuban State University; 353245, Russia, Krasnodarskii krai, st. Azovskaya, ul. Naberezhnaya, 22 ost101@mail.ru Other publications by this author

Цель настоящей статьи – осуществить краткий обзор изданной за последние 15-20 лет научной литературы по проблеме подростковой криминализации.

За последние сто лет наша страна (СССР и постсоветская Россия) пережила три мощные волны криминализации детей и подростков, связанные с массовым возникновением детской и подростковой беспризорности и безнадзорности. Причинами этих всплесков детской преступности становились в первых двух случая войны (гражданская и Великая отечественная), в третьем случае – распад СССР и последовавшие за ним постперестроечные процессы и локальные конфликты.

Сегодня мы наблюдаем резкий рост интереса подростков и молодёжи к так называемой неокриминальной молодёжной субкультуре А.У.Е.

Исследованию этого феномена были посвящены научные исследования в различных отраслях науки: юриспруденции, социальной психологии, девиантологии, судебной психиатрии и др.

В советской девиантологии и социальной педагогике было уделено значительное внимание феномену воспитания и перевоспитания малолетних преступников. В первую очередь внимание уделялось изучению масштабов этого явления в первой и второй волне криминализации и удачному педагогическому опыту выдающихся социальных педагогов советской эпохи, в первую очередь, конечно, А.С. Макаренко и его последователей (А.С. и Г.С. Калабалины, В.Н. Терский, И.Ф. Козлов, И.А. Капиров, Г.В. Гасилов, Е.Н. Медынский, В.Е. Гмурман, Э.И. Моносзон, И.Ф. Свадковский).

Наиболее полно и политический беспристрастно советский опыт борьбы с беспризорностью и безнадзорностью описал немецкий исследователь, профессор Гётц Хиллиг, создавший в Марбурге исследовательскую лабораторию «Макаренко-реферат», издавшей за последние тридцать лет 25 томов научных исследований на русском языке под общим названием серии книг «Opuscula macarenkiana». Все русскоязычные статьи Г. Хиллига, опубликованные с 1976 года, собраны в новом украинском издании ^[30].

Наиболее полный анализ отечественной и зарубежной литературы по изучению опыта А.С. Макаренко осуществлён в исследовательской лаборатории Мининского университета Нижнего Новгорода, издавшей с 2007 по 2017 гг. наиболее полное 9-томное собрание сочинений А.С. Макаренко ^{[14, т. 1-9]}, а также выпустивший монографию бессменного руководителя лаборатории А.А. Фролова, в которой представлен детальный анализ всей литературы по макаренковедению ^[29].

Анализ использования советского опыта профилактики подростковой преступности представлен в русскоязычной монографии итальянского исследователя Эмилиано Меттини ^[16].

Из последних монографий вышедших на постсоветском пространстве заслуживает внимание работа полтавского исследователя, профессора А.В. Ткаченко ^[28].

Наиболее фундаментальным исследованием опыта Макаренко и его последователей, изданным в России, стала книга С.С. Невской ^[17]. Она же восстановила полный авторский текст урезанной советской цензурой «Педагогической поэмы» А.С. Макаренко ^[13].

Впервые изданы полные тексты наиболее ярких последователей дела А.С. Макаренко С.А. и А.С. Калабалиных ^[8],[9]. Анализ работы С.А. Калабалина с малолетними преступниками-детдомовцами в свете антропологического подхода дан одним из самых известных его воспитаннников, членом-корреспондентом РАО В.И. Слободчиковым ^[22],[23].

Анализ опыта борьбы с подростковой преступностью первых двух волн с позиции юридической науки подробно изложен в работах А.Ю. Рожкова ^[24], А.Н. Кривоносова ^[11], С.М. Емелина ^[6]. В этих работах детально проанализированы нормативно-правовые документы советской эпохи, посвящённые профилактике детской преступности).

В последние десятилетия появились качественные диссертационные исследования подростковой преступности как в области криминологии ^[4], так и судебной психиатрии ^[19],[20].

Изучению криминогенной личности несовершеннолетних преступников посвящена монография А.И. Долговой ^[4]. Ю.Р. Орлова описывает пути предотвращения а социального поведения подростков ^[18]. О.Х. Галимов ^[1] рассматривает особенности судопроизводства несовершеннолетних. Л.М. Загидуллина ^[7] подробно анализирует современные тенденции и направления подростковой преступности.

Несмотря на достаточно обширную литературу по вопросам детской и подростковой преступности, юридическая, социологическая и социально-педагогическая наука не всегда оперативно реагирует и анализирует новые явления в среде криминальной молодёжи. Так, по проблеме молодёжной криминальной субкультуры АУЕ на сегодняшний день имеются лишь некоторые отдельные научные статьи, касающиеся частных факторов этого явления. Так, особенностям эстетики и сленга этой субкультуры посвящены статьи Д.В. Громова ^[2], М.П. Чернышковой и М.Г. Дебольского ^[31].Комиссия по безопасности и взаимодействию с ОНК Общественной палаты РФ, возглавляемая А.В. Цветковым, провела круглый стол на эту тему (см.: ^[27]).

Газетная, журнальная и сетевая публицистика последних четырёх лет пестрит аббревиатурой АУЕ ^{[10],[25],[26]}, в социальных сетях как грибы после дождя появляются группы, набирающие популярность, но крупных научных исследований этого нового явления пока нет.

С 2019 года наконец-то и в научной периодике начали появляться первые статьи в которых анализируется феномен возникновения неокриминальной молодёжной субкультуры АУЕ.

Так доктор политических наук, доцент кафедры философии и политологии Кемеровского государственного университета С.Н. Чирун в статье «Молодёжное ”АУЕ” как интегральный феномен российского постмодерна» ^[32] представил результаты проведённого под его руководством исследования. Автор характеризует АУЕ как ризому, «представляющая собой матричную общественно-политическую структуру, лишенную жесткой иерархии, ядра и чрезвычайно устойчивую к враждебному воздействию» ^{[32, с. 53]}. Анализируя ситуацию по Кемеровской области на основе анкетного опроса 920 респондентов С.Н. Чирун приходит к выводу, что большинство молодых людей попадают в названную криминальную структуру потому, что не видят для себя в родном регионе реальных возможностей и перспектив.

«Новая газета» на своём сайте провела опрос, в котором приняли участие 1177 человек ^[26]. На вопрос «Воровской кодекс, так называемый АУЕ, проник в российские школы. Вы тоже так считаете?» 19,63% выбрали ответ «Лично знаю ситуацию в школах. Да АУЕ там популярен, и это проблема», а 8, 24% и вовсе выбрали ответ «Я сам школьник. Исповедую АУЕ!».

С.Г. Дзиконская и О.О. Грабчак из Южного института менеджмента (Краснодар) в статье «Субкультура АУЕ – основные подходы к пониманию» представили результаты мониторинга субкультуры АУЕ в социальной сети «ВКонтакте». Ими было выявлен 42 страницы, напрямую посвящённые субкультуре АУЕ. При этом одна из них (паблик «Datalova») имел без малого 7 миллионов пользователей (Дзиконская С.Г., Грабчак О.О. Субкультура «АУЕ» — Основные подходы к пониманию // Лучшая научная статья 2017. Сборник статей XIII Международного научно-практического конкурса: в 2 частях. Пенза. 2017. С. 151-155).

Сотрудники Московского и Белгородского университетов МВД Меняйло Д.В., Иванова Ю.А., Меняйло Л.Н. в исследовании «АУЕ – криминальное молодежное движение: сущность и способы распространения» ^[15] выделили основные признаки АУЕ. По их мнению они таковы:

- отрицание ответственности за преступления;

- привлекательность быстрого обогащения за счет других;

- потребительское отношение к старшим;

- излишнее расточительство с целью «произвести впечатление»;

- эпатажное потребление спиртных напитков, наркотических средств и т.д.;

- пренебрежительное отношение к трудовой деятельности;

- агрессия в отношении представителей власти, культ насилия.

Радует, что кроме анализа современной молодёжной криминальной субкультуры стали появляться материалы по противодействию ей и по профилактике её распространения. Так в статье доцентов Воронежского института МВД России А.В. Польщикова и Е.А. Будановой «Основные направления противодействия распространению криминальной субкультуры несовершеннолетних в современных условиях» ^[21] описан скромный опыт ПДН ОВД по Воронежской области в этой области. По их данным (опрос 549 респондентов) только 4,7% опрошенных социальных педагогов и психологов, учителей общеобразовательных школ в Центральном и Северо-Западном федеральных округах знают о проблеме распространения в сети Интернет криминальной идеологии АУЕ и ее негативном влиянии на несовершеннолетних ^{[21, с. 251]}.

Их коллега А.Н. Щеголева проанализировала механизм использования криминальной субкультурой психофизиологических особенностей несовершеннолетнего возраста ^{[33, с. 268]}.

К сожалению, большинство перечисленных публикаций весьма и весьма фрагментарно и не вполне системно освещают стремительно нарастающую проблему распространения четвёртой волны подростковой криминализации, что свидетельствует об отсутствии серьёзных научных и социальных программ профилактики и противодействия этому тревожному явлению. Решение этой явно кем-то хорошо организованной проблемы должно стать важной частью новой воспитательной политики государства, которая наконец-то начинает зарождаться после двадцатилетия забвения.