Devotees of science and education of Crimea (the role of nobility in the establishment of Taurida National University)

Eiler Aleksei Andreevich Postgraduate student, the department of Russian History, V. I. Vernadsky Crimean Federal University 95051, Russia, respublika Respublika Krym, g. Simferopol', ul. Kreizera, 10 kv. 1 alex_euler@mail.ru

Роль крымского дворянства и интеллигенции в образовании Таврического университета.

В 2018 году в Республике Крым отмечалося несколько памятных дат. Среди этих знаменательных юбилеев можно отметить столетния начала Гражданской войны и основания Таврического университета. Этот первый крымский вуз, торжественно открытый в Симферополе 14 октября 1918 г, внес неоспоримый вклад в развитие не только отечественной, но и мировой науки и культуры. В нем преподавали профессора с мировым именем, обучались будущие лауреаты Нобелевской премии, всемирно известные ученые, деятели культуры. Столь знаменательное событие в образовательной и культурной жизни полуострова дает толчок тому, чтобы переосмыслить сложный процесс становления университета, вспомнить о стоявших перед ним задачах и проблемах, которые предстояло решить, выявить тенденции, тормозившие поступательное движение, обосновать жизненную необходимость создания вуза именно в Крыму. В условиях мировой войны, социальной и экономической нестабильности и политического кризиса, перераставших в революцию, центральные власти могли оказать немного поддержки крымчанам. В связи с этим, повышалась роль инициатив местных интеллигентов и общественных деятелей, среди которых было немало представителей дворянства. Именно им предстояло сыграть основную роль в создании университета.

Основное внимание в данной публикации уделено процессам создания первого крымского вуза и формирования культурного пространства полуострова, а также той роли, которую сыграли в них представители местного дворянства, члены Таврической губернской земской управы, Симферопольской городской думы, Таврической ученой архивной комиссии, Крымского общества естествоиспытателей и любителей природы. Имеено дворяне и интеллигенция, как и повсюду в России, являлись в Тавриде носителями высокой морали и культурных традиций, распространявшими основы просвещения среди народных масс. В среде этих прослоек концентрировались научные знания и профессиональный опыт поколений, что позволило им подойти вплотную к идее необходимости создания в Крыму собственного университета как базы для дальнейших исследований. Затронутая в статье тема актуальна не только для начала ХХ века (времени описываемых событий), но и для современного общества. Сегодня уже устарели и стерлись многие клише и стереотипы советского времени, позабылись высокие культурные и моральные принципы, носителями которых и являлось в свое время дворянство. Основные цели данной публикации: отразить прогрессивное и созидательное влияние таврического дворянства и интеллигенции на формирование общественно-культурного пространства Крыма и систематизировать информацию из различных источников для создания более объемной и конкретной картины событий. Предмет и объект исследования - развитие социокультурного пространства Крыма в 1916 - 1918 годах и вклад в него представителей дворянства и интеллигенции. В этот период не только произошли колоссальные социально-политические сдвиги, связанные с преобразованием Российской империи в демократическую республику, обострением политической борьбы и классовых противоречий. Встал вопрос о модернизации системы высшего образования, ликвидации прежних ограничений и запретов, увеличении численности вузов, в том числе университетов. Одним из последствий этого обновления стало возникновение давно ожидаемого Таврического университета.

В 1990 - 2000-х годах опубликованы многочисленные документы, связанные с открытием Таврического университета, вышли многочисленные статьи и монографии крымских авторов (профессоров университета Н. В. Багрова, А. В. Ишина, В. В. Лаврова, А. А. Непомнящего, С. Б. Филимонова и других) (5, 6, 7, 11, 15, 22, 23, 24). Однако, во всех этих публикациях деятельность представителей дворянства не выделяется из общей канвы событий. Для них было главным ввести в оборот сами материалы архивов и местной прессы, ранее не известные исследователям и даже секретные. В советское время господствовали взгляды на профессоров Тарического университета как врагов Советской власти, сторонников "старого режима", буржуазных националистов, культурников, отвлекавших народные массы от революционной борьбы и т.д. Не случайно многие из его преподавателей впоследствии эмигрировали, прошли через административные высылки, лагеря, депортацию. На современном этапе снова возрос интерес к биографическим и историко-культурным исследованиям. Не случайно в предложенной статье впервые предпринята попытка охарактеризовать конкретный вклад представителей таврического дворянства в общем процессе становления Таврического университета. До сих пор исследователи упоминали о персоналиях только в рамках общего процесса развития культуры, науки и образования. Это привело к фрагментарности данных и их рассредоточенности по десяткам различных публикаций. Поставленная в исследовании задача повлияла на выбор соответствующих научных методов: сравнительно-аналитического, историко-генетического, историко-типологического, ретроспективного, принципов объективности и историзма, индукции, дедукции.

В начале ХХ века Таврическая губерния считалась одной из самых образованных в Российской империи. Ее отличал один из самых высоких в стране процент средних учебных заведений на душу населения (без учета столичных районов). Известный краевед и председатель Таврической ученой архивной комиссии (ТУАК) А. И. Маркевич подсчитал, что в 1918 г. в Таврической губернии насчитывалось 55 заведений с полным курсом обучения, а число окончивших их составило 1500 человек ^{[8, с. 1, 6; 9, с.11, 16; 10, с. 7, 11]}. Историк также отмечал Бердянский уезд как первый в России по числу учебных заведений.

Губерния отличалась также высоким уровнем развития науки. Входивший в ее состав Крымский полуостров, соединявший на сравнительно небольшой территории несколько природно-климатических зон (степи, предгорья, горные леса и луга, субтропический Южный берег) и позволявший, таким образом, сочетать несколько различных форм хозяйства, всегда привлекал ученых ^{[5, с.9, 10; 8, с.1, 2, 6; 9, с.11, 12, 16; 10, с.7, 11; 15, с.10]}. Одни исследователи интересовались его геологическим строением, уникальным растительным и животным миром; другие – климатическими условиями и возможностями развития виноградарства и садоводства, а третьи – развалинами памятников древности, археологическими находками, верованиями и традициями десятков народов, населяющих Тавриду. К началу ХХ века в Крыму успешно действовали десятки различных учреждений и обществ, внесших заметный вклад в развитие отечественной науки. Можно вспомнить, например, о Никитском ботаническом саде, биологических станциях в Севастополе и на Карадаге, обсерватории Н. С. Мальцова в Симеизе, Крымско-Кавказском горном клубе, Институте физических методов лечения в Севастополе, Крымском обществе естествоиспытателей и любителей природы, Обществе симферопольских врачей, Таврической ученой архивной комиссии (ТУАК). Чисто научную деятельность дополняли несколько природоведческих и историко-археологических музеев, пользовавшихся постоянной популярностью у посетителей, в том числе - у учащихся и молодежи.

Иными словами, к 1917 г. в немногих губерниях Российской империи (если исключить столичные) сформировались такие благоприятные условия для развития науки и образования, как в Таврической. В то же время, и здесь существовали серьезные проблемы. Существенным тормозом для совершенствования интеллектуального пространства являлось, например, отсутствие в губернии вузов ^{[8, с. 1; 9, с. 11; 10, с. 7]}. По этой причине, талантливая молодежь не могла получить на месте высшего образования и была вынуждена уезжать учиться в совершенно незнакомые города. Наиболее близкие к Таврической губернии университеты и институты размещались в Одессе, Екатеринославе, Харькове, Новочеркасске и Ростове. По окончании обучения мало кто из выпускников возвращался «прозябать» на родину. Чаще всего, они оставались в Одессе и Киеве или переезжали в столицы, где могли получить гораздо больше возможностей реализовать свой талант, чем в провинции. Поэтому совсем не случайно крымская интеллигенция еще в 1870 - 1880-х годах стала вынашивать идею учреждения вуза непосредственно на полуострове. Местным общественной деятелям видилось немало выгод от такой, пока еще весьма туманной перспективы. Во-первых, расположенные в Тавриде научные учреждения и общества получили бы в университете готовые лаборатории, множество разнообразных коллекций, просторные кабинеты, которые могли позволить успешно продолжать исследования. Во-вторых, подготовка учебных и научных кадров могла бы производиться не в сторонних вузах, а непосредственно на месте, там, где они и будут востребованы. Следовательно, вопрос о массовом отъезде студентов, молодых учителей и ученых за пределы Крыма отпадал сам собой.

События начала ХХ века, особенно Русско-японская и Первая мировая войны, наглядно продемонстрировали низкий уровень образования в целом по Российской империи, нехватку квалифицированных специалистов, сильное техническое и культурное отставание страны от передовых мировых держав ^{[8, с. 1; 9, с. 11; 10, с. 7]}. Причиной этих кризисных явлений во многом стал низкий уровень образования. Дело было даже не в незначительном проценте образованных среди крестьян, а в ничтожном количестве вузов и несовершенных методах подачи знаний, укоренившихся в них. Во многих университетах сохранялись давно устаревшие «зубрежка» и отсталость, делавшие всю систему костной и неповоротливой. Все же, и в российские вузы постепенно проникали передовые идеи и новейшие достижения науки.

К 1917 г. назрела необходимость реформирования высшей школы, чтобы сделать ее более демократичной, гибкой и приспособленной к реалиям современности. Первая мировая война стала не тормозом, а стимулом этого необратимого процесса. Это произошло не только из-за технической отсталости России и нехватки квалифицированных кадров, но и по причине захвата кайзеровскими войсками значительных территорий в Польше и Прибалтике и необходимости эвакуации оттуда вузов ^{[15, с. 11]}. На их основе стали возникать университеты и институты в районах, где либо вообще не было высшего образования, либо оно развивалось не в полную силу и не раскрывало всего местного потенциала. Так, в 1915 г. возникло отделение Варшавского университета в Ростове-на-Дону, а в 1916 г. – Петроградского в Перми. Решающую роль в давно назревших преобразованиях системы высшего образования должны были сыграть профессора и доценты, внедрявшие передовые методики обучения и новейшие достижения науки. Их инициативы нашли также горячую поддержку среди местной интеллигенции (ученых, исследователей, гласных земских собраний и городских дум), также заинтересованных в расширении системы вузовского образования и совершенствовании преподавания в высшей школе. Предстояло провести существенные изменения системы в целом, сделать ее более демократичной и соответствующей современным условиям ^{[1; 8, с. 3, 4; 9, с. 13, 14; 10, с. 8; 15, с.12]}. Эти перемены состояли, в частности, в получении вузами права самим открывать факультеты и кафедры, разрабатывать учебные планы и программы с учетом экономических и научных потребностей конкретного региона. Их ученые Советы должны были получить возможность свободно выбирать необходимый штат профессоров, доцентов и ассистентов. Реформа состояла также в снятии любых ограничений на поступление в вуз (политических, сословных, национально-религиозных, половых). Предстояло провести не только качественные, но и количественные преобразования, увеличив, как уже отмечалось, общее количество действующих вузов.

Таким образом, в Таврической губернии возникла реальная возможность осуществления давно вынашиваемого местной интеллигенцией замысла о создании высшего учебного заведения. Губернская земская управа решила не ждать лучших времен и санкций от правительства, а незамедлительно действовать, предложив Петрограду инициативу «снизу». Началом процесса создания Таврического университета послужил доклад, сделанный 15 (28) августа 1916 г. на Таврическом губернском земском собрании одним из его членов, потомственным почетным гражданином Соломоном Самойловичем Крымом, состоявшем также членом Государственного Совета ^{[1; 4, с. 170; 5, с. 11, 12; 8, с. 1, 2; 9, с. 11, 12; 10, с. 7; 11, с. 76, 77, 88; 15, с.12]}. Видный землевладелец, предприниматель и общественный деятель Феодосийского уезда (впоследствии, в ноябре 1918 – апреле 1919 годов он возглавлял Крымское Краевое правительство) в своем содержательном, обоснованном и пафосном докладе подчеркнул жизненную необходимость в Крыму собственного вуза. Соломон Крым обратил внимание коллег на широкий научный потенциал полуострова, его уникальные природно-климатические особенности, благотворно влияющие на преподавателей и студентов, высокое развитие хозяйства. Его доклад вызвал у членов земского собрания живой интерес и горячую поддержку. Депутаты единогласно приняли решение ходатайствовать перед правительством об открытии в Таврической губернии высшей школы естественных наук с агрономическим и физико-терапевтическим отделениями. Одновременно они постановили ассигновать в строительный фонд будущего вуза 1 млн. рублей, передать в его распоряжение естественно-исторический кабинет губернского земства, организовать сбор пожертвований от уездных земских управ и городских дум.

На этом же собрании, 15 августа 1916 г, было решено создать при губернской земской управе специальную комиссию по определению типа учебного заведения, в состав которой, помимо членов самой управы и Симферопольского городского управления, вошли жившие в Крыму ученые и члены научных обществ ^{[1; 2; 4, с. 170; 8, с. 2, 3; 9, с. 12, 13; 10, с. 7; 15, с. 12]}. Ее участники пришли к убеждению, что крымский вуз должен создаваться на основе нового типа высшей школы и нового Устава и удовлетворять потребности экономического развития края и использования его природных богатств. На основе работы комиссии была составлена докладная записка на имя попечителя Одесского учебного округа П. Н. Соковнина ^{[5, с. 13, 14; 8, с. 4; 9, с. 14; 10, с. 8; 15, с. 12]}. В начале декабря 1916 г. прибывшая из Крыма в Петроград особая депутация встретилась с министром народного просвещения графом П. Н. Игнатьевым и получила его горячее сочувствие и поддержку. В столице согласились создать в Крыму вуз «имеющий целью разрабатывать науку, давать высшее научно-техническое образование и содействовать распространению научных и прикладных знаний». Соломон Крым разработал также законопроект о будущем учебном заведении, который подписали 30 членов Государственного Совета (в том числе – академик В. И. Вернадский и известный юрист и адвокат А. Ф. Кони) ^{[8, с. 4, 5; 9, с. 14, 15; 10, с. 9, 10]}. 17 декабря 1916 г. предполагалось внести его на повестку дня заседания IV Государственной Думы, однако рассмотрение документа так и не состоялось, ввиду роспуска палаты за день до голосования по нему – 16 декабря 1916 г.

Вопрос о создании в Крыму собственного вуза глубоко взволновал не только членов губернской земской управы. Например, Симферопольская городская дума затронула эту проблему еще раньше, после последовавшего 19 июля (1 августа)1916 г. заявления гласного Абрама Яковлевича Гидалевича – известного в городе врача и археолога, члена ТУАК ^{[4, с. 170, 171; 5, с. 12 – 14; 15, с. 12]}. 8 (21) августа заявление А. Я. Гидалевича и доклад Соломона Крыма рассмотрела комиссия городской думы по народному образованию, которую возглавлял городской голова, Василий Александрович Иванов ^{[4, с. 170, 171; 5, с. 12 – 14]}. Гласные решили отвести под будущий вуз участок городской земли, но оставили открытым вопрос о типе заведения. В сентябре 1916 г. полную поддержку этой идее выразили также члены ряда известных в губернии научных обществ (Крымского естествоиспытателей и любителей природы, Симферопольских врачей, Таврической ученой архивной комиссии) ^{[5, с. 12 - 14; 8, с. 4,5; 9, с. 14, 15; 10, с. 8; 15, с.12]}.

Ни у кого не вызывало сомнений, что свой вуз Крыму жизненно необходим. Вопрос состоял только в том, какого типа его создавать ^{[2, с. 25 - 27; 4, с. 170; 8, с. 3 - 5; 9, с. 13 - 15; 10, с. 8 – 10; 11, с. 76: 15, с. 12]}. Большинство ученых и общественных деятелей полагали, что больше выгод краю создаст университет с двумя факультетами – физико-математическим и медицинским. Первый факультет можно было подразделить на отделения, например, естественноисторическое и агрономическое. Такой вуз давал бы возможность готовить кадры сразу по нескольким специальностям (чистой и прикладной математике, физике, астрономии, агрономии, ботанике, садоводству, физиотерапии, бальнеологии). В дальнейшем планировалось открытие и других факультетов, в частности, историко-филологического и юридического. Некоторые из крымских деятелей склонялись, однако, к учреждению более узкого вуза политехнического профиля.

В марте 1917 г. Николай II был отрешен от власти оппозицией, и в Петрограде на основе Временного комитета IV Государственной Думы сформировалось Временное правительство. Оно поставило перед собой задачи продолжения войны «до победного конца», созыва Учредительного собрания и провозглашения в России демократической республики. Следовательно, многие важные вопросы, в том числе и о создании новых вузов, откладывались до лучших времен. Члены правительства выражали полную поддержку и содействие идее учреждения Таврического университета, но не предприняли в этом отношении никаких реальных шагов. Уже в мае 1917 г. Таврическое губернское земское собрание донесло до сведения министра народного просвещения А. А. Мануйлова, что открытие в Крыму университета – дело неотложной государственной необходимости ^{[8, с. 7; 9, с. 17; 10, с. 13]}. Временное правительство оставило эту инициативу без последствий, тем более, что в это время, после ухода в отставку П. Н. Милюкова и А. И. Гучкова, оно формировало свой первый коалиционный состав.

В Крыму решили не дожидаться разрешения из столицы. После ликвидации в России монархии, бывшее царское имение в Ливадии пустовало, и у местной интеллигенции появились новые возможности для создания вуза. Группа живших в Ялте профессоров во главе с известным естествоиспытателем, директором Никитского ботанического сада Николаем Ивановичем Кузнецовым и жителей города выдвинули идею создания университета на Южном берегу Крыма ^{[3, с. 33 - 37; 5, с. 15; 6, с. 134, 135, 157; 8, с. 7; 9, с. 17; 10, с. 13; 11, с. 79, 88; 15, с.18, 22; 20; 21, с. 40]}. Для ее скорейшего осуществления, в ноябре 1917 г. создается коллегия профессоров во главе с Н. И. Кузнецовым. Значительная часть ее членов до событий 1917 г. преподавала в Киевском университете Святого Владимира. Выдвинутая коллегией идея создания в Ялте на первое время филиального отделения этого вуза выглядела логичной и обоснованной. Осенью 1917 г. в городе возникло также «Общество содействия открытию высших учебных заведений в Крыму», которое возглавила Аделаида Григорьевна Лонцкая – председательница комиссии городской думы по народному образованию ^{[3, с. 33, 34; 5, с. 15; 6, с. 134; 8, с. 8; 9, с. 18; 10, с. 14; 15, с. 17, 19; 20, с. 39, 40]}. Благодаря их неутомимой и решительной деятельности, удалось в короткие сроки разработать проект будущего вуза, приспособленный к потребностям Крыма, и направить его на утверждение в Совет Киевского университета.

Однако, коллегия профессоров, мечтавшая создать университет именно в Ялте, не учла несколько важных обстоятельств, в частности, нехватку свободных помещений для учебных занятий и общежитий, невозможность будущим студентам заработать себе на жизнь дополнительным заработком, высокие цены ^{[3, с. 34, 35; 8, с. 8, 12; 9, с. 18, 22; 10, с. 14, 18; 20; 21, с. 39 - 45]}. Часть местных общественных деятелей вообще не разделяла идею учреждения в городе вуза и хотела бы создавать в нем исключительно лечебные и научные заведения – институты туберкулеза и физических методов лечения, ботанические и зоологические станции, лечебницы, санатории. В ноябре 1917 г. коллегия профессоров допустила еще одну ошибку, распределив факультеты по разным городам вместо единого центра ^{[8, с. 8; 9, с. 18; 10, с. 14]}. Ректорат, историко-филологический и юридический факультеты предполагалось разместить в Симферополе, физико-математический с естественным отделением и медицинский – в Ялте, экономико-коммерческое отделение – в Феодосии, техническое – в Керчи, археологическое – в Севастополе. На заседании комиссии губернской земской управы по созданию вуза, состоявшемся 28 ноября (10 декабря) 1917 г. при участии ялтинских профессоров, ее члены во главе с Соломоном Крымом отклонили не только этот нереальный проект, но и саму идею Ялты как центра будущего учебного заведения ^{[8, с. 9; 9, с. 19; 10, с. 14; 15, с. 27]}. В губернском центре не без оснований полагали, что местом создания университета может быть только Симферополь. Ялта допускалась ими лишь на первое время и только для первых факультетов – физико-математического и медицинского.

9 (22) октября 1917 г. Совет университета Святого Владимира в Киеве согласился на создание филиала в Крыму ^{[8, с. 8; 9, с. 18; 10, с. 14; 11, с. 78, 79: 15, с. 22]}. Коллегия профессоров, губернская земская управа, Ялтинская городская дума и Общество содействия открытию высших учебных заведений в Крыму приложили все усилия для скорейшего открытия этого отделения. Было очень непросто в условиях голода, тотального дефицита и социально-политической нестабильности собирать необходимые средства, подыскивать свободные помещения, подбирать контингент преподавателей на кафедры, мебель и пособия для учебных кабинетов и книги для библиотеки, договариваться о сотрудничестве с действующими научными учреждениями. Обстоятельства особенно усложнились после того, как в январе 1918 г. власть в Киеве и Симферополе захватили большевики и нарушились установившиеся между центрами связи. Условия улучшились только в мае 1918 г, когда в Крым приехал доктор медицины Роман Иванович Гельвиг, избранный вскоре деканом и профессором медицинского факультета ^{[8, с. 11; 9, с. 21; 10, с. 16; 11, с. 85, 89; 15, с. 28]}. 28 июля коллегия профессоров избрала его временным ректором. Известный за пределами России врач и анатом был сторонником независимого от Киева Таврического университета с центром в Симферополе. По его инициативе учреждается Попечительский совет вуза, которому удалось в короткие сроки поправить затруднительное материальное положение, решить массу хозяйственно-организационных вопросов. В состав этого совета, помимо самих профессоров, вошли члены губернского земства, городских дум и общественных организаций. Роман Гельвиг пригласил также в Крым многих известных преподавателей из Киевского, Харьковского, Новороссийского и других университетов. Кроме того, всем основным ответственным органам (Киевскому университету, Таврическому губернскому земству, коллегии профессоров и Попечительскому совету) удалось восстановить нарушенные приходом большевиков контакты, прекратить решение вопросов об университете порознь и добиться согласованности действий ^{[6, с. 142 – 144, 157; 8, с. 11 - 14; 9, с. 21 - 24; 10, с. 17 - 19; 11, с. 85; 15, с. 28 - 32]}. Благодаря такой четкой, слаженной и целенаправленной деятельности крыской интеллигенции, ей удалось сделать почти невозможное – в условиях нехватки средств и частой смены режимов, почти без помощи из столицы за короткий срок (чуть более двух лет) открыть Таврический университет, ставший очагом культуры и просвещения на полуострове.

Кто же конкретно эти люди, приложившие столько усилий к созданию вуза и в чем заключался вклад каждого из них в общее дело?

Прежде всего, это члены Таврической губернской земской управы. Имя одного из них, Соломона Самойловича Крыма, впервые высказавшего идею создания университета в Таврической губернии, уже упоминалось ^{[1; 2, с. 25, 30; 4, с. 170; 5, с. 11, 12; 6, с. 144 – 145; 8, с. 1 – 5, 10, 12, 16; 9, с. 11 – 15, 20, 22, 26; 10, с. 7 – 10, 13, 14, 17; 11, с. 76, 77, 88; 12, с. 1, 2, 7, 8; 13, с. 44, 58; 14, с. 162, 164, 165; 15, с. 11]}. Он не только разработал уже названные законопроект и объяснительную записку, направленные в декабре 1916 г. на рассмотрение IV Государственной Думы, но и впоследствии оставался горячим сторонником создания вуза с центром в Симферополе. В 1917 г. Соломон Крым исполнял должность комиссара, заведующего национальными имениями в Крыму, и именно с ним приходилось вести переговоры Ялтинской городской думе и коллегии профессоров по поводу размещения факультетов и общежитий в Ливадии ^{[15, с. 20 – 24; 20]}. В мае 1918 г. этот видный общественный деятель губернии встал во главе Попечительского совета университета. И еще один интересный факт, связанный с Соломоном Крымом ^{[3, с. 37; 15, с. 23]}. В сентябре 1917 г. он участвовал в работе комиссии Министерства народного просвещения по делам высшей школы, которую возглавлял академик В. И. Вернадский. Ей предстояло решить вопросы реформы высших учебных заведений, а заодно и способствовать открытию новых (в том числе – университета в Крыму). Соломон Крым высказал предложение направить в комиссию одного из гласных Таврического губернского земства в качестве уполномоченного. Таким кандидатом на губернском земском собрании избрали статского советника Николая Николаевича Богданова ^{[2, с. 25; 3, с. 33, 37; 15, с. 23]}. Ранее он возглавлял Ялтинскую уездную земскую управу. В 1917 г. его назначили председателей Таврической губернской земской управы и губернским комиссаром, а в ноябре 1918 г. – членом Крымского краевого правительства во главе с С. С. Крымом. Николай Богданов склонялся к идее симферопольского, а не южнобережного вуза. При этом он считал, что ввиду отсутствия у земства достаточных средств, логичнее открыть в Крыму не самостоятельное заведение, а филиал какого-нибудь столичного. В составе депутации, направленной в декабре 1917 г. к министру народного просвещения графу П. Н. Игнатьеву, кроме Соломона Крыма, состояли: председатель губернской земской управы (впоследствии – губернский комиссар Временного правительства) коллежский советник Яков Тарасович Харченко, таврический губернский предводитель дворянства, действительный статский советник и камергер Двора Его Императорского Величества Сергей Балтазарович Скадовский и член Государственной Думы и Таврического губернского земского собрания Владимир Карлович Винберг (действительный статский советник, бывший председатель Ялтинской уездной земской управы, известный в губернии землевладелец и общественный деятель) ^{[8, с. 5; 9, с. 15; 10, с. 9]}. Впоследствии Винберг и Харченко приняли участие в ряде заседаний губернской земской управы и принимали участие в дебатах по поводу открытия университета ^{[2, с. 25, 26; 3, с. 32, 33, 35; 10, с. 17; 15, с. 29]}. В 1918 г. Я. Т. Харченко вошел в состав его Попечительского совета. Важную роль в решении вопроса об организации в Симферополе Таврического университета сыграли и другие активные члены губернского земского собрания: Александр Александрович Стевен, Михаил Егорович Серебряков, Николай Михайлович Лампси (потомки потомственных дворян), Виктор Иванович Бианки, Арвид Вильгельмович Фосс (представители интеллигенции), Владимир Сергеевич Налбандов (происходил из семьи симферопольских потомственных почетных граждан) ^{[2, с. 25, 26; 3, с. 32, 33, 35]}. Помимо деятельности в губернском земстве, Александр Стевен известен как министр продовольствия Крымского краевого правительства под председательством С. С. Крыма, Владимир Налбандов – как член Симферопольской городской думы и краевого правительства М. А. Сулькевича, а Арвид Фосс – как один из городских голов Симферополя. Сторонниками создания крымского вуза являлись и члены Симферопольской уездной земской управы. Осенью 1916 г. они приняли решение передать участок земли в 238 дес. из имения Императора Александра II в 4 верстах от станции Сарабуз (ныне - Остряково) для устройства в будущем агрономического отделения или института, а также ассигновать 15792 рубля капитала ^{[8, с. 4; 9, с. 14; 10, с. 8]}. Среди членов Симферопольской уездной земской управы наиболее активными в вопросе о вузе были ее председатель, Геннадий Алексеевич Ган, и члены – Евгений Эдуардович Кесслер и уже упомянутые М. Е. Серебряков и В. С. Налбандов ^{[2, с. 25, 26; 3, с. 32, 33, 35]}.

Идею создания университета в центре Таврической губернии горячо поддержали не только члены губернской и уездной земских управ. Ее считали весьма полезной и выгодной члены Симферопольского городского управления (думы и управы), включая и городского голову Василия Александровича Иванова ^{[4, с. 170- 173; 6, с. 145, 160; 15, с. 29]}. Этот человек всегда выражал особый интерес ко всему, что касалось пользы горожан и дальнейшего развития губернского центра. При Василии Иванове в Симферополе появились канализация, уличное освещение и трамвайное движение, открылись новые банки, магазины, гостиницы, училища и зрелищные заведения (в том числе – новый Дворянский театр и иллюзионы). Открытие в октябре 1918 г. Таврического университета можно считать своеобразным венцом его неутомимой деятельности. Вклад городского головы, входившего в 1916 г. в состав комиссии по созданию вуза, а в 1918 г. – Попечительского совета оказался не менее значительным, чем у членов земств, т. к. Василий Иванов всегда непреклонно стоял за создание учебного заведения именно в Симферополе ^{[4, с. 170 – 173; 13, с. 56, 58; 15, с. 29, 30]}. Именно он председательствовал на заседании Симферопольской городской думы 2 (15) сентября 1916 г. и сделал доклад по поводу скорого открытия вуза. В принятом тогда постановлении гласные заявили о своей готовности выделить участок земли, обратились с ходатайством об открытии вуза к министру народного просвещения и согласились с идеей Симферопольского женского клуба допускать к обучению учащихся обоих полов. Среди членов городской думы были и другие представители дворян и интеллигенции, поддерживавшие идею открытия Таврического университета: Александр Матвеевич Шлее, Александр Федорович Кудрицкий, Эммануил Нерсесович Нерсесов, Василий Михайлович Макурин, Александр Корнилиевич Романюк ^{[4, с. 170 – 173; 13, с. 58]}.

Поборниками создания крымского вуза стали также многие научные общества, располагавшиеся также в Симферополе. Наиболее активные среди них – Таврическая ученая архивная комиссия (ТУАК) и Крымское общество естествоиспытателей и любителей природы (КОЕиЛП) ^{[4, с. 172; 8, с. 4; 9, с. 14; 10, с. 8; 11, с. 76, 77, 84, 86, 88, 89; 12, с. 45; 14, с. 164, 169; 15, с. 12]}. Председатель ТУАК Арсений Иванович Маркевич в 1916 г. безвозмездно передал для будущего учебного заведения участок земли в 10 дес. из своего имения в полутора верстах от Симферополя ^{[8, с. 3; 9, с. 13; 10, с. 8]}. Он также составил краткий исторический очерк возникновения Таврического университета, который 14 октября 1918 г. зачитал в кратком виде на церемонии открытия вуза один из самых активных и авторитетных членов комиссии – историк и архивист Борис Дмитриевич Греков ^{[6, с. 158; 8; 9; 10; 11, с. 88, 89; 12, с. 1, 2; 13, с. 43, 44; 14, с. 162, 163]}. В начале октября состоялось соединительное заседание научных обществ Симферополя, ознакомившее широкие круги городской общественности с целями и задачами университета и его важным значением для города, Крыма и всей России ^{[12, с. 1; 13, с. 43; 14, с. 162, 163; 15, с. 34, 35]}. На нем сделали доклады Лев Сергеевич Вагин (председатель КОЕиЛП, заведующий отделом народного образования губернской земской управы) и Сигизмунд Адамович Мокржецкий (губернский энтомолог, председатель Ассоциации научных учреждений Тавриды, заведующий Салгирской помологической станцией, возглавлявший ранее и КОЕиЛП). Активную роль в создании Таврического университета сыграли также другие члены Крымского общества естествоиспытателей, в частности Николай Карлович Гутковский, Николай Николаевич Клепинин (губернский почвовед) и Ольга Аркадьевна Машковцева (известный в городе офтальмолог, член Таврического Местного Управления Российского общества Красного Креста и Общества симферопольских врачей) ^{[2, с. 25, 26; 3, с. 33]}. Идею создания Таврического университета поддерживали и многие из рядовых симферопольских дворян и представителей интеллигенции. Достаточно сказать о письме, присланном в сентябре 1916 г. на имя Соломона Крыма из Петрограда ^{[2, с. 31]}. В нем Николай Александрович Султан-Крым-Гирей (действительный тайный советник и сенатор, ранее – городской голова Феодосии, член Таврической губернской земской управы, один из крупнейших в губернии землевладельцев и благотворителей) назвал день 15 (28) августа историческим для земства и рекомендовал решительно действовать, добиваясь скорейшего создания вуза, столь необходимого Тавриде.

Несмотря на такую значительную когорту сторонников организации университета в Симферополе, у нее существовала солидная оппозиция лиц, поддерживавших идею создания южнобережного вуза ^{[3, с. 32 – 37; 6, с. 134, 135, 157; 8, с. 7 – 11, 15, 16; 9, с. 17 – 21, 25, 26; 10, с. 13 – 15, 17, 18; 15, с. 17 – 21, 25; 20; 21]}. У этих людей были свои аргументы и обоснования: ялтинский здоровый климат, благоприятно влияющий на больных туберкулезом, необходимость профессионалов для развития курортов и сельского хозяйства, возможности изучать природу в ее нетронутом, первозданном виде. Наиболее активные деятели «южнобережной» группы – уже упоминавшиеся выше профессор-ботаник Николай Иванович Кузнецов и член Ялтинской городской думы Аделаида Григорьевна Лонцкая. Их поддерживал также живший в городе профессор зоологии и иммунологии, член Крымско-Кавказского Горного клуба Сергей Иванович Метальников, женатый на дочери Владимира Николаевича Дмитриева (врача, климатолога, видного земского и общественного деятеля, имевшего чин действительного статского советника и потомственное дворянство) ^{[8, с. 8 – 11; 9, с. 18 – 21; 10, с. 13 – 16; 15, с. 22, 23, 25, 29, 31]}. К идее южнобережного вуза склонялись также ялтинский городской голова Виктор Викторович Нейкирх (он являлся председателем Горного клуба и директором городского коммерческого училища) ^{[8, с. 8; 9, с. 18; 10, с. 14; 15, с. 22 – 24; 21, с. 44, 45]}. Он убеждал гласных поскорее добиться открытия университета, пока помещения в Ливадии не заняло какое-нибудь ведомство или учреждение, не имеющее ни малейшего отношения к Ялте и Крыму. Следует отметить, что идею открытия вуза на Южном берегу даже некоторые представители местной, не говоря уже о симферопольской, интеллигенции встретили пессимистично или скептически. Например, известный в Крыму врач и общественный деятель Сергей Яковлевич Елпатьевский полагал, что студенчество будет влачить на Южном берегу жалкое состояние из-за отсутствия постоянной работы и свободных квартир ^{[21, с. 45]}. Такие же доводы, как и к Ялте, спокойно могли бы быть отнесены к Сочи, Сухуму или другим южным городам. Поэтому, по мнению врача, логичнее было бы создавать в городе не высшие учебные, а научно-медицинские заведения. Исаак Наумович Альтшуллер – владелец одной из лучших в городе туберкулезных клиник, лично лечивший А. П. Чехова, Л. Н. Толстого, К. С. Станиславского, Ф. И. Шаляпина и других видных деятелей культуры – тоже отнюдь не разделял подобную перспективу ^{[21, с. 43]}. Он считал более естественным создание в Ялте институтов туберкулеза и физических методов лечения, ботанических и зоологических станций или санаториев. Организовать в городе вуз одному городскому управлению, без разрешения центрального правительства, почти нереально. Врач отмечал также почти полное отсутствие на Южном берегу учебных пособий и инструментов, из-за чего делается, практически, невозможным чтение лекций. Многие жители Ялты и Южного берега поддержали идею создания университета в Крыму морально, передавали ему участки земли, деньги, книги, инвентарь. В числе этих дарителей – Ольга Владимировна Метальникова (урожденная Дмитриева), передавшая вузу участок земли близ Ялты, минералогическую и зоологическую коллекции и Надежда Львовна Голицына (дочь известного винодела и мецената графа Льва Сергеевича Голицына) – участок в Новом Свете ^{[8, с. 14; 9, с. 24: 10, с. 18; 15, с. 29]}. Среди поздравлений, поступивших 1 (14) октября 1918 г. в день открытия Таврического университета был приветственный адрес от Александра Львовича Бертье-Делагарда – известного в Крыму нумизмата, археолога и любителя древностей, члена ТУАК и Крымско-Кавказского горного клуба, жившего в Ялте ^{[14, с. 161]}.

В завершении сделаем несколько замечаний по поводу адресов, связанных с образованием Таврического университета ^{[2; 3; 4; 6, с. 133, 134, 138; 8; 9; 10; 11, с. 76, 77, 85; 12; 13; 14; 15, с. 12, 17 – 21, 24, 25, 32, 34, 35; 20; 21]}. Прежде всего, необходимо отметить комплекс зданий Таврической губернской земской управы, располагавшийся в Симферополе по улицам Екатерининской (К. Маркса), 17 – Жуковского, 5 – Долгоруковской, 2. Кроме заседаний земства, здесь проходили собрания Крымского общества естествоиспытателей и любителей природы, Таврической ученой архивной комиссии, Крымской научной ассоциации. Иными словами, именно в этих стенах решались самые насущные и важные вопросы и происходили наиболее острые споры и дискуссии. Члены ТУАК и Общества симферопольских врачей проводили часть своих заседаний в старом здании Окружного суда (ул. Екатерининская, 20), не сохранившемся до наших дней. На ул. Пушкинской работали Симферопольские городские дума и управа (дом № 3) и уездная земская управа (дом № 22). Канцелярия Попечительского совета университета с мая 1918 г. располагалась в помещении бывшего сиротского приюта им. графини А.М. Адлерберг (ул. Пушкинская, 18). В начале октября 1918 г. в кинематографе «Баян» (современный адрес – ул. Горького, 5) состоялось соединительное заседание научных обществ Симферополя, о котором уже шла речь раньше. Сам же акт торжественного открытия университета произошел 15 октября 1918 г. в помещении Дворянского театра (ул. Пушкинская, 15). Наиболее важные из ялтинских адресов, связанных с вузом – здания городской управы по ул. Бульварной (Рузвельта), 1; Александровской мужской гимназии (ул. Аутская, 25, ныне - Кирова, 31), в котором в мае 1918 г. состоялось торжественное открытие университета и началось чтение лекций на медицинском факультете; Массандровских казарм, частично использовавшихся под общежитие преподавателей и студентов (современный адрес – пер. Свердлова, 6); дом профессора Н.Ф. Голубова по ул. Екатерининской, 11, в котором некоторое время размещалась канцелярия. Помещения Ялтинского студенческого кружка находились по ул. Виноградной (Чехова), 20 и Набережной, 22, а Бюро труда при студенческом обществе, предлагавшее работу репетиторов, сторожей, канцеляристов, занятия по уходу за больными и на виноградниках – по ул. Севастопольской, 4.

Таким образом, можно прийти к выводу, что представители таврического дворянства и интеллигенции сыграли важную, если не решающую роль в возникновении первого крымского вуза – Таврического университета. Некоторые из них впоследствии развили в нем активную преподавательскую и общественную деятельность, способствуя повышению авторитета заведения и дальнейшему развитию российской науки. В условиях революции и Гражданской войны крымские ученые продолжали вести активные исследования, несмотря на голод, рост дороговизны и бандитизма, нехватку оборудования, инвентаря, литературы. Члены ТУАК во главе с председателем Комиссии А.И. Маркевичем спасали художественные, архитектурные и исторические ценности от уничтожения и вывоза за границу, участвовали в создании в Крыму архива, музеев и библиотек, призывали соотечественников бережно относиться к культурному наследию. Тем самым, многие из этих исследователей, совершили настоящий научный подвиг, часто балансируя между жизнью и смертью. Так как большинство из этих ученых-интеллигентов преподавало различные дисциплины в Таврическом университете, становится неоспоримым, что этот вуз внес огромный вклад не только в сохранение природного, исторического и культурного потенциала Крыма, но и способствовал дальнейшему развитию российской науки, образования и культуры.