Ivalidity of Transactions MAde by an Insolvent Debtor: When the Right is Abused to Create Artificial Accounts Payable

Rykov Dmitrii Aleksandrovich PhD in Law post-graduate student of the Department of Financial and Entrepreneurial Law at Baikal State University 664009, Russia, Irkutskaya oblast', g. Irkutsk, ul. Aeroflotskaya, 6, kv. 70 rykov04@mail.ru

Несмотря на то, что сделки по созданию искусственной кредиторской задолженности напрямую не направлены на уменьшение конкурсной массы, они существенным образом могут влиять на размер погашения требований кредиторов. По этой причине важным является вопрос о возможности признания таких сделок недействительными и, соответственно, наличия в Законе о банкротстве соответствующих оснований для их оспаривания. При подробном анализе главы III.1 Закона о банкротстве, можно прийти к выводу о том, что она не содержит специальных норм о признании недействительными такого рода сделок. Однако правоприменительная практика довольно часто сталкивается с подобным способом влияния на процедуру банкротства со стороны недобросовестных участников дела о несостоятельности.

Обычно основаниями для признания таких сделок недействительными служат основания, предусмотренные ГК РФ, а именно: мнимость и притворность сделки (ст. 170 ГК РФ), которые часто используется в совокупности со злоупотреблением правом (ст. 10 ГК РФ) ^[1]. По общему правилу разумность действий и добросовестность участников гражданских правоотношений предполагаются, поскольку только в таком случае закон осуществляет защиту гражданских прав ^[2]. В этой связи важным для квалификации правоотношений становятся категории «добросовестности» и «разумности». Все, что выходит за рамки таких разумных и добросовестных действий может быть квалицировано в качестве злоупотребления правом. Аналогичной позиции придерживается Ю.В. Свит, полагая, что «в ст. 10 ГК РФ речь идет не об основах регулирования, а об оценке действий, установлении границ охраняемого правом поведения» ^[3].

По мнению С.А. Ивановой, «добросовестность и разумность - это составляющие (грани) принципа социальной справедливости, которыми последний, однако, не исчерпывается. Нормы объективного права описывают поведение эталонных (средних) людей, способных осознавать определенный объем причинно-следственных связей окружающего мира, в том числе и границы чужих интересов. Отсюда можно вывести правило: каждый вменяемый человек, совершая любое действие, не должен нарушать справедливую границу интересов других лиц и всего общества» ^[4]. Однако отсутствие четких принципов доказывания такой неразумности и недобросовестности, а значит и злоупотребления правом, при возникновении задолженности приводит к сложностям в рассмотрении такого рода дел. К тому же суды далеко не во всех случаях берут на себя ответственность в признании недействительными сделок по указанным основаниям даже при наличии, казалось бы, достаточных на то оснований.

Тем не менее, в некоторых случаях суды эффективно используют нормы ст.168, 170 ГК РФ в совокупности со ст. 10 ГК РФ и признают недействительными порочные сделки должника по созданию кредиторской задолженности. Так, в рамках дела №А19-8500/2013 о банкротстве ИП Чиркова П. П. один из кредиторов должника обратился в Арбитражный суд с заявлением о включении его требований в третью очередь реестра требований кредиторов. В обоснование своего требования кредитор сослался на задолженность должника по договору процентного займа, в соответствии с которым компанией-займодавцем на счет должника было перечислено порядка ста десяти миллионов рублей. Право требование перешло к кредитору на основании договора цессии, подписанного с компанией (займодавцем). По результатам рассмотрения указанного требования Арбитражный суд Иркутской области пришел к следующим выводам:

«Движение денежных средств по договору займа носило транзитный характер […]. Денежные средства, выданные Чиркову П. П. ООО «ТехноТорг», после их прохождения «по транзитной цепочке» возвращены займодавцу. Кроме этого, согласно представленным ФНС России сведениям, Кредитор не представил налоговую отчетность за 2013г. Непредставление налоговой отчетности ставит под сомнение реальность операции по покупке прав требования. […] cуд приходит к выводу о том, что договор на поставку дорогостоящего медицинского оборудования подписан с целью создания основания для проведения платежей (заемных средств) между должником, не занимающимся оказанием услуг в области здравоохранения, и ООО «ТК «Горизонт», основным видом деятельности которого являлась оптовая торговля пищевыми продуктами, […], не осуществлявшим полномочий официального дилера или дистрибьютора производителя медицинского оборудования. Суд считает, что сделки, […] на которых основано требование кредитора, являются ничтожными, поскольку при их заключении допущено злоупотребление правом, выразившееся в недобросовестном поведении должника и кредитора, преследовавших цель искусственного создания кредиторской задолженности для последующего получения денежных средств из конкурсной массы в ущерб интересам добросовестных кредиторов, оказания существенного влияния на решения, принимаемые собранием кредиторов, и на ход процедур банкротства» ^[5]. Принимая во внимание совокупность изложенных обстоятельств, Арбитражный суд вынес определение об отказе во включении в реестр требований кредиторов должника.

Указанное определение Арбитражного суда Иркутской области, оставленное в силе Постановлением суда апелляционной и кассационной инстанций, наглядно демонстрирует возможность признания недействительной сделки по возникновению кредиторской задолженности должника. Тем не менее, не в каждом случае оспаривающее сделку лицо может рассчитывать на наличие очевидных признаков, свидетельствующих об искусственном характере сделки. Более того, действующее законодательство о банкротстве не содержит четких ориентиров применительно к вопросу злоупотребления правом при возникновении задолженности на стороне должника. То есть в каждом конкретном случае арбитражный суд с учетом конкретных обстоятельств дела должен определить, какая совокупность обстоятельств является достаточной для признания тех или иных действий злоупотреблением правом.

Представляется, что такое положение дел является не вполне оправданным и не позволяющим полностью решать проблему создания искусственной задолженности. Поэтому крайне важным является обобщение наиболее очевидных обстоятельств, которые могут свидетельствовать о злоупотреблении правом (и как следствие фиктивности сделки) применительно к возникновению задолженности несостоятельного должника. Полагаю, что такое обобщение должно найти свое отражение в разъяснениях Верховного суда Российской Федерации. Анализ судебной практики на заданную тему позволяет выявить и обобщить основные «маркеры» возникновения искусственной кредиторской задолженности. В этой связи предлагается выделить следующие обстоятельства, свидетельствующие о злоупотреблении правами (фиктивности сделки) при возникновении задолженности несостоятельного должника (искусственной кредиторской задолженности):

• транзитное перечисление денежных средств (заем, предоплата по договору и т.д.).

Такой признак злоупотребления правом может быть характерен для сделок по перечислению денежных средств в адрес должника и возникновению в связи с этим обязанности должника по их возврату. В таком случае необходимо проанализировать движение денежных средств по счетам должника и его контрагентов. В случае если такое перечисление имеет «круговой характер» (начинается с займодавца и через ряд компаний возвращается ему же в аналогичном размере), то такое обстоятельство может свидетельствовать о злоупотреблении правом ^[6-12]. Отличительной чертой транзитного перечисления денежных средств также является сравнительно небольшой временной промежуток кругового движения денег, схожие суммы перечислений в цепочке, мнимость сделок в цепочке.

• отсутствие рассматриваемой сделки в бухгалтерской отчетности должника и кредитора за исследуемый период.

Данный признак может быть характерен для любого вида сделок несостоятельного должника (купля-продажа, поставка, заем, подряд и т. д.). Такое обстоятельство может свидетельствовать о заключении сделки «задним числом» и являться поводом для назначения экспертизы по давности изготовления и подписания первичных документов ^[13-16]. В таком случае необходимо производить анализ не только бухгалтерских балансов сторон сделки, а также расшифровок к нему (строки дебиторская и кредиторская задолженность), книги покупок и продаж, декларации по НДС (в случае использования общей системы налогообложения). В некоторых случаях может понадобится анализ специализированных системы учета, например, ЕГАИС (оборот спиртосодержащей продукции) или ЕИС (заключение государственных и муниципальных контрактов) и т.д.

• отсутствие финансовой возможности в передаче денежных средств по сделке (заем, предоплата по договору и т. д.).

Более тщательно указанные обстоятельства имеет смысл проверять при передаче наличных денежных средств должнику, поскольку при безналичном перечислении финансовая возможность (в определенных случаях) может быть подтверждена самим фактом их зачисления на счет. В случае же передачи наличных денежных средств в кассу должника, к примеру, физическим лицом, выяснение финансовой возможности такого лица становится крайне актуальным. Если денежные средства такому физическому лицу также были предоставлены в качестве наличного займа, то представляется целесообразным выяснить источник их получения предыдущим займодавцем. Аналогичные обстоятельства имеет смысл проверять при оплате денежных средств за уступку прав требования к должнику и переходе таких прав к третьему лицу ^[17-22].

• отсутствие реальной возможности осуществления поставки, выполнения работ, оказания услуг и т. д.

О таких обстоятельствах, в частности, могут свидетельствовать отсутствие достаточного штата работников (отсутствие привлеченных лиц), отсутствие у работников необходимой специализации, отсутствие техники и оборудования, необходимого для выполнения работ (услуг), отсутствие необходимого разрешения (лицензии) либо отсутствие членства в СРО ^[23-25]. В таком случае особо необходимо обратить внимание на нереальные (в десятки раз отличающиеся от обычных) сроки и объемы выполнения работ (услуг), что также может свидетельствовать об отсутствии реальной возможности их осуществления и, соответственно, о злоупотреблении правом при возникновении задолженности.

• несоответствие предмета сделки фактическим видам деятельности должника.

Действующее законодательство само по себе не содержит норму, препятствующую осуществлять виды деятельности, не закрепленные лицом в его учредительных документах, однако, непрофильная деятельность должника либо его контрагента может быть квалифицирована, как «подозрительная» деятельность. В данном случае показательным является пример перечисления денежных средств на покупку медицинского оборудования со стороны предпринимателя, занимающегося строительством заправок и реализацией топлива. Предмет указанной сделки сильно отличается от обычно заключаемых должником сделок, что может свидетельствовать о ее мнимом характере и, соответственно, злоупотреблении правом. Судебная практика содержит большое количество иных примеров несоответствия сделок должника основным видам его деятельности, что квалифицируется судами, как признак злоупотребления правом ^[26-30].

• несоответствие сделки рыночным условиям в худшую для должника сторону (купля-продажа, процентный заем и т. д.).

Под рыночными условиями в данном случае следует понимать те условия, при которых в обычных обстоятельствах совершаются аналогичные сделки как должником, так и иными участниками гражданского оборота. Отличительной чертой такого рода сделок чаще всего является их реальный характер, однако, цена таких сделок в худшую для должника сторону отличается от обычно совершаемых сделок, что влечет необоснованное увеличение кредиторской задолженности неплательщика перед таким кредитором ^[31-37].

• отсутствие экономической целесообразности сделки (поручительство, независимая гарантия, залог и т. д.).

Отсутствие экономической целесообразности чаще всего характеризует фактическая безвозмездность для должника в совершении той или иной сделки, то есть отсутствие какого-либо встречного предоставления. В таком случае необходимо рассматривать возможность получения выгоды должником не только в рамках отдельно взятой сделки, но и во взаимосвязи рассматриваемой сделки с основной деятельностью должника ^[38-43]. Так, в случае дачи должником поручительства за третье лицо, представляется целесообразным установить характер взаимоотношений должника с таким третьим лицом (холдинг, основной контрагент, взаимные поручительства и т. д.), а также характер влияния основной сделки на деятельность должника (пополнение оборотных средств, получение субподрядных контрактов и т. д.).

Перечисленные признаки являются наиболее характерными для сделок должника по созданию искусственной кредиторской задолженности. Представляется, что формирование на уровне разъяснений Верховного суда РФ аналогичного перечня обстоятельств, свидетельствующих о злоупотреблении правом при возникновении у несостоятельного должника задолженности перед кредиторами, существенным образом упорядочит процедуру признания искусственных требований к должнику недействительными на основании ст. 10, 168, 170 ГК РФ. При этом перечень таких обстоятельств не должен быть исчерпывающим, чтобы обеспечить достаточную «гибкость» нормы ст. 10 ГК РФ.