Legal nature, content and order of procedure on suspended criminal investigation

Kunov Islam Muradinovich Post-graduate student, the department of Criminal Procedure, Kuban State University 350000, Russia, Krasnodar, Rashpilevskaya Street 43 fourlolz@gmail.com Other publications by this author

Приостановление уголовного дела представляет собой особый процессуальный механизм, применяемый в случаях возникновения препятствий к продолжению производства по уголовному делу. За последние несколько лет интерес ученых к данной теме несколько снизился. Вместе с тем, на наш взгляд, актуальность исследования этого механизма в современных условиях весьма высока. Отметим лишь некоторые важные обстоятельства:

– приостановление уголовного дела затрагивает конституционные права участников уголовного судопроизводства, включая право на доступ к правосудию;

– существуют многочисленные теоретические проблемы, от определения понятия «приостановление в уголовном судопроизводстве» до разрешения множества прикладных вопросов, включая определение объема и содержания полномочий прокурора, следователя, дознавателя, заинтересованных лиц и др.;

– обобщение правоприменительной деятельности позволило выявить существенные нарушения в порядке осуществления приостановления уголовных дел, включая использование института приостановления вопреки не только его предназначению в системе уголовного судопроизводства, но и назначению уголовного судопроизводства в целом.

Неоднократность приостановления, незаконность и необоснованность применения этого механизма, отмены постановлений о приостановлении, отсутствие достаточной совокупности процессуальных полномочий должностных лиц для решения всех возникающих вопросов до, во время и после приостановления – все эти и иные аспекты обусловливают актуальность изучения современного механизма приостановления уголовных дел и повышают теоретическую и практическую ценность разработки направлений его совершенствования.

Одним из наиболее важных аспектов, на наш взгляд, является определение правовой природы деятельности следователя и дознавателя по приостановленному уголовному делу, а также совокупности действий и решений, допустимых после приостановления.

Л. М. Репкин пишет, что «приостановление предварительного следствия – это регламентируемый законом перерыв в производстве дела, в течение которого орган дознания, следователь и прокурор в пределах своей компетенции принимают активные меры по устранению обстоятельств, вызвавших приостановление» ^{[13, с. 12]}.

В. В. Солодовник дает следующее определение: «Приостановление предварительного следствия – это установленный и оформленный мотивированным постановлением следователя вынужденный перерыв в производстве предварительного расследования, …, во время которого уполномоченные органы и должностные лица принимают активные меры непроцессуального характера, а также иные меры процессуального характера, направленные на устранение обстоятельств, обусловивших приостановление предварительного следствия» ^{[15, с. 6]}.

«Приостановление предварительного следствия – это регламентируемый законом, вынужденный перерыв в производстве следственных действий по основаниям, предусмотренным уголовно-процессуальным кодексом, во время которого следователь и органы дознания, каждый в пределах своей компетенции, обязаны принимать активные меры непроцессуального характера по устранению обстоятельств, обусловивших приостановление предварительного следствия, и имеющий своей целью обеспечение прав участников уголовного процесса и достижение целей уголовного процесса» ^{[11, с. 7]}.

Б. Т. Безлепкин указывает, что приостановление расследования означает невозможность производства никаких следственных действий, при этом уголовно-процессуальные меры, которые носят длящийся характер, например, арест имущества или почтово-телеграфных отправлений, не отменяются и продолжают действовать ^[2].

Аналогичной точки зрения придерживается и В. Е. Гущев, который считает, что отдельные следственные действия, носящие неотложный характер и направленные на обнаружение и задержание лица, совершившего преступление, или скрывшегося обвиняемого, могут проводиться и по не возобновленному производством уголовному делу ^{[3, с. 11]}.

М.С. Колосович и О.С. Колосович считают, что «вся деятельность по приостановленному производством делу осуществляется, как правило, в непроцессуальном поле, …» ^{[5, с. 149]}.

В приведенных и иных существующих в теории уголовного процесса мнениях в данной части нашей работы интерес представляет факт признания деятельности следователя и дознавателя непроцессуальной по своей правовой природе.

Анализ уголовно-процессуального закона позволяет сделать вывод, что по приостановленному уголовному делу его деятельность не может носить иного характера, кроме процессуального. То обстоятельство, что уголовно-процессуальный закон содержит минимум положений относительно регламентации деятельности следователя, осуществляемой им после приостановления уголовного дела, говорит не о том, что эта деятельность носит внепроцессуальный характер, а о пробельности закона и необходимости его совершенствования в данной части. Поэтому действия следователя, дознавателя, вне зависимости от того, приостановлено уголовное дело или нет, могут основываться только на положениях УПК РФ. В связи с чем, научные мнения о том, что эта деятельность может осуществляться в непроцессуальном порядке, считаем ошибочными.

Этот вывод дает основание для следующего заключения: поскольку вся процессуальная деятельность следователя составляет объект прокурорского надзора, постольку на прокуроре лежит обязанность обеспечивать законность действий, бездействия и решений следователя по приостановленному уголовному делу. Следовательно, в объект прокурорского надзора подлежат включению все действия и решения органов предварительного расследования, производимые и принимаемые после приостановления и до возобновления производства по уголовному делу.

В уголовно-процессуальном законе имеются предписания (например, ч. 4 ст. 21, ч. 1 ст. 37, п. 4 ч. 2 ст. 38 УПК РФ п. 1.1 ч. 3 ст. 41 ч. 2 ст. 41 ч. 1 ст. 223 УПК РФ), содержание которых позволяет выявить общее содержание и элементы процессуальной деятельности следователя и дознавателя.

Более конкретно определяют содержание процессуальной деятельности следователя и дознавателя положения ст. 209 УПК РФ. Отметим в целом довольно «обтекаемые» не четкие и не конкретные формулировки, используемые законодателем в этих правилах: «принять меры», «уведомить», «установить» и т. д.

Не добавляют конкретики и ведомственные нормативные правовые акты. В приказе Следственного комитета РФ от 9 января 2017 г. № 2 «Об организации процессуального контроля в Следственном комитете Российской Федерации»установлено, что «В каждом случае приостановления предварительного следствия в срок не позднее 10 суток проверять законность и обоснованность принятого следователем решения. Если не исчерпаны все возможности для сбора доказательств, установления обстоятельств совершения преступления, установления и розыска лиц, совершивших преступления, безотлагательно отменять это решение и давать следователю письменное указание о производстве необходимых следственных и иных процессуальных действий (в том числе о даче соответствующего поручения органу, осуществляющему оперативно-розыскную деятельность) (п. 1.23) ^[8].

В приказе Генеральной прокуратуры РФ «Об организации прокурорского надзора за процессуальной деятельностью органов предварительного следствия» от 28 декабря 2016 года № 826 ^[12] говорится исключительно о проверке законности и обоснованности постановления о приостановлении уголовного дела, материалов уголовных дел (причем контекст дает основание думать, что речь идет о представлении прокурору только тех материалов, которые были получены до приостановления не учитывая то обстоятельство, что отдельные материалы могут быть получены после такого решения) дел оперативного учета. Из чего можно заключить, что фактически и нормативно полномочия прокурора ограничиваются надзором за законностью и обоснованностью постановления о приостановлении, при этом никаких указаний относительно надзора за законностью и обоснованностью процессуальных действий и решений, осуществляемых после приостановления ведомственный нормативный правовой акт не содержит.

В дополнение к характеристике содержания деятельности по приостановленному уголовному делу следует учитывать законодательный запрет на производство следственных действий. Соответственно осуществление деятельности после приостановления уголовного дела возможно только в режиме иных процессуальных действий.

По мнению В. С. Балакшина «иные процессуальные действия» можно дифференцировать на две группы: 1) «иные процессуальные действия», целью производства которых является получение доказательств, и 2) «иные процессуальные действия», направленные на обеспечение условий и порядка расследования уголовного дела, принятие по нему процессуальных решений, а также соблюдение и реализацию законных прав и интересов участников уголовного судопроизводства и иных лиц, вовлекаемых в сферу уголовно-процессуальных отношений» ^{[1, с. 26]}.

По мнению С. А. Шейфера «перечень и порядок проведения иных процессуальных действий указан в законе. К ним он относит: истребования от учреждений, предприятий, организаций, должностных лиц и граждан предметов, актов ревизий, документальных проверок, представления участниками процесса или любыми гражданами, учреждениями, предприятиями и организациями предметов, документов (ст. 86 УПК), а также материалов, полученных соответствующими органами в ходе оперативно- розыскной деятельности» ^{[16, с. 12]}.

Р. В. Костенко проводит классификацию иных процессуальных действий в зависимости от стадии и для стадии предварительного расследования выделяет:

– представление документов и предметов для приобщения их к уголовному делу в качестве доказательств подозреваемым, обвиняемым, их защитником, потерпевшим, гражданским истцом, гражданским ответчиком, их представителями, а также представителями органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных организаций, органами, осуществляющими оперативно-розыскные мероприятия и административную юрисдикцию, и иными лицами;

– истребование документов, предметов и иных сведений прокурором, дознавателем, органом дознания, следователем, руководителем следственного органа и защитником;

– истребование документов и предметов подозреваемым, обвиняемым, потерпевшим, гражданским истцом, гражданским ответчиком и их представителями путем заявления ими ходатайств» ^{[6, с. 100]}.

Приведенные и иные мнения убеждают в том, что в науке уголовного процесса иные процессуальные действия в основном рассматриваются как процессуальное средство получения доказательств. Мы разделяем эту позицию. Полагаем, что иные процессуальные действия могут приводить к формированию доказательств, в случае если их (действий) содержание позволяет получить значимые в процессуальном отношении сведения.

Это обстоятельство не исключает возможности осуществления иных процессуальных действий по приостановленному уголовному делу, а лишь подтверждает возможность получения доказательств после приостановления. При наличии законодательного запрета на производство следственных и отсутствии аналогичного запрета в отношении иных процессуальных действий можно предположить, что по приостановленному уголовному делу допускается производство иных процессуальных действий, позволяющих, в том числе, получать (формировать) процессуальные доказательства.

На основании анализа правоприменительной деятельности Н. М. Самиев формирует следующую совокупность процессуальных действий по приостановленному уголовному делу: личное ознакомление следователя (дознавателя) с местом происшествия, если его осмотр в свое время производил другой сотрудник; беседы с потерпевшими и отдельными свидетелями с целью проверки имеющейся и получения дополнительной информации; повторные ориентировки других органов внутренних дел о нераскрытом преступлении, с сообщением дополнительных сведений об обстоятельствах преступления, новых данных, относящихся к личности преступника, похищенным вещам и т.п.; запросы в различные учреждения и организации с целью установления и проверки отдельных фактических данных, местонахождения определенных лиц и др.; использование учетов органов внутренних дел; истребование и изучение архивных уголовных дел и иных архивных материалов органов внутренних дел; организация проведения криминалистических и иных специальных исследований; дача оперативному сотруднику поручений и указаний, направленных на установление лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого; меры по обеспечению явки с повинной и проверка заявления явившегося с повинной; меры по использованию помощи общественности в раскрытии преступления, производство по делу о котором приостановлено; изучение дел о преступлениях, вновь совершенных на территории, обслуживаемой данным органом внутренних дел; использование возможностей расследования по делам, по которым преступники установлены (особенно обысков и допросов по таким делам) ^{[14, с. 190]}.

Данный перечень нам представляется полезным, однако отчасти не вполне правильным и конкретным. Так, например, что представляют собой меры по обеспечению явки с повинной и проверка заявления, явившегося с повинной; меры по использованию помощи общественности в раскрытии преступления, производство по делу о котором приостановлено? Кроме того, личное ознакомление следователя (дознавателя) с местом происшествия, если его осмотр в свое время производил другой сотрудник, беседы с потерпевшими и отдельными свидетелями с целью проверки имеющейся и получения дополнительной информации, изучение архивных дел не составляют содержания процессуальных действий, так как не регламентируется уголовно-процессуальным законом.

На наш взгляд, иными процессуальными, которые может осуществить следователь и дознаватель после вынесения постановления о приостановлении уголовного дела выступают действия и решения, урегулированные уголовно-процессуальным законом, направленные на устранение препятствий, вызвавших приостановление производства, в том числе способных сформировать доказательства по уголовному делу.

Современное законодательное регулирование процессуальных действий по приостановленным уголовным делам, как представляется, является фрагментарным и нуждается в совершенствовании. Одним из его направлений мы видим в определении и законодательном закреплении перечня иных процессуальных действий, производство которых допускается после приостановления уголовного дела. В их числе:

– поручение органу дознания о производстве оперативно-розыскных и отдельных процессуальных действий, направленных на устранение препятствий к продолжению производства по уголовному делу;

– производство процессуальных (не относящихся к следственным) действий, например, запрос на представление предметов, документов, иных объектов (например, результатов аудио- или видеозаписи, оперативно-розыскных действий);

– направление запросов в различные органы и организации для выяснения сведений о мете нахождения подозреваемого, обвиняемого, состоянии его здоровья (в том числе для выяснения возможности принятия решения о прекращения уголовного дела по нереабилитирующим основаниям);

– истребование предметов и документов, способных помочь в устранении препятствий к продолжению производства или для установления лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого:

– привлечение специалиста для дачи заключения;

– проведение бухгалтерских ревизий и документальных проверок, также с возможным участием специалистов;

– получение объяснений.

В этой части хотим обратить внимание на то, что еще в конце 70-х гг. прошлого века выдвигалось предложение разрешить производство следственных действий в определенном объеме по приостановленным уголовным делам. С. М. Кургинян считает необходимым унифицировать норму о праве следователя в определенных границах и объеме производить по приостановленным производством делам соответствующие следственные действия для установления лица, совершившего преступление, и без возобновления производства по делу. По мнению ученого, наделение следователя такими правами, несомненно, будет стимулировать его активность в борьбе с нераскрытыми преступлениями, даст ему возможность в случае необходимости незамедлительно производить следственные действия ^{[7, с. 10–12]}.

Эта идея не была реализована законодателем в УПК РФ 2001 года, однако ученые не отказались от ее дальнейшей разработки. Ф. К. Зиннуров приводит следующую статистику: «Проведенный опрос группы следователей МВД по Республике Татарстан, специализирующихся на расследовании нераскрытых преступлений, по различным аспектам данной проблемы показал, что 54% опрошенных практикуют проведение следственных действий по приостановленным делам без возобновления следствия, с последующей подделкой даты проведения следственного действия. Среди причин нежелания возобновлять следствие опрошенными отмечены следующие: отсутствие необходимости проведения других следственных действий – 22%; нежелание составлять постановления о возобновлении, продлении срока расследования и обращаться к руководителю следственного органа – 10%; нахождение возобновленного дела на контроле у руководства и наступления нежелательных последствий – 14%. Запрет на производство следственных действий после приостановления предварительного следствия во многих случаях отрицательно сказывается на оперативности в работе, приводит к утрате необходимых доказательств ^{[4, с. 75]}.

При этом основываясь на полученных статистических сведениях Ф.К. Зиннуров предлагает п. 1 ч. 2 ст. 209 УПК РФ изложить в следующей редакции: «В случае, предусмотренном пунктом 1 части первой статьи 208 настоящего Кодекса, принимает меры по установлению лица, подлежащего привлечению в качестве подозреваемого или обвиняемого, производит в необходимых случаях неотложные следственные действия без вынесения по делу постановления о возобновлении предварительного следствия» ^[4].

В. В. Солодовник считает: «С целью оптимизации процесса расследования, а также рационального использования сил и средств правоохранительных органов целесообразно предоставить следователю возможность после приостановления предварительного следствия производить такие следственные действия, как осмотр арестованных почтово-телеграфных отправлений, контроль и запись переговоров без возобновления уголовного дела, если соответствующие постановления были вынесены до его приостановления ^{[15, с. 8]}.

По мнению А. М. Попова разрешение на производство следственных действий по приостановленному уголовному делу приведет к утрате смысла приостановления. Однако он предлагает «некоторое компромиссное решение этой проблемы … в том, чтобы дать возможность следователям и органам дознания закончить проведение следственных действий, начатых до истечения срока следствия, после его приостановления, то есть без продления сроков расследования. Данная позиция обусловлена тем, что в УПК РФ предусмотрены некоторые следственные действия, носящие длящийся характер, то есть их проведение возможно в течение нескольких дней, месяцев без перерыва. К таким следственным действиям можно отнести наложение ареста на почтово-телеграфные отправления, их осмотр и выемку (ст. 185 УПК РФ), контроль и запись переговоров (ст. 186 УПК РФ), некоторые виды экспертиз (например, стационарная судебно-психиатрическая экспертиза)» ^{[10, с. 5]}.

Результатом анализа высказанных в науке уголовного процесса по данному вопросу позиций приводит нас к следующему заключению – в современных научных исследованиях постепенно формируется идея о расширении круга процессуальных действий, разрешенных после приостановления уголовного дела, за счет производства следственных действий.

По нашему мнению, эта идея продуктивна и конструктивна. Ее реализация в действующем уголовно-процессуальном законе, полагаем, способна упростить решение задач, возникающих в случае приостановления уголовного дела.

В современном уголовном судопроизводстве в стадии возбуждения уголовного дела мы уже видели расширение объема производства следственных действий. Как свидетельствует практика такое решение законодателя привело к повышению эффективности (в части законности и обоснованности возбуждения уголовных дел). Основанием для такого вывода становится постепенное снижение количества отменяемых прокурором незаконных постановлений о возбуждении уголовных дел. Например, за период с января по июнь 2017 года было отменено 7 574 таких постановлений, а за аналогичный период прошлого года – 8 628. Снижение составило более 12 % ^[9]. Есть и снижение количества отмененных прокурором постановлений об отказе в возбуждении уголовных дел – на 1,8 %.

Конечно, динамика этих показателей стала следствием не только расширения объема следственных действий, но и комплекса иных мер, повлекших этот положительный результат. Но мы полагаем, что одним из элементов этого комплекса выступило именно повышение степени обоснованности принятия решений о возбуждении и об отказе в возбуждении уголовных дел за счет разрешения производства следственных действий. Можно с определенной долей уверенности спрогнозировать и соответствующее улучшение ситуации с законностью и обоснованность решений о приостановлении уголовных дел, с их возобновлением, при условии разрешения производства следственных действий. Проводя анкетирование практических работников на вопрос «Считаете ли Вы возможным допустить производство следственных действий по приостановленному уголовному делу?» «Да, любых» ответили 35 %, «Да, некоторых» – 55 %; «Нет» – 5 %, «Не знаю» – 5 %.

Например, после приостановления уголовного дела осуществление иных процессуальных действий может приводить к необходимости производства следственных действий. Например, истребование предметов или документов приводит к их получению и, как следствие к необходимости приобщения этого объекта к материалам уголовного дела в силу процессуальной значимости содержащейся в нем информации. Но для принятия соответствующего решения необходимо провести осмотр предмета или документа (следственное действие), что в настоящее время требует возобновления производства по уголовному делу, с принятием соответствующего решения (постановления). Если в такой ситуации разрешить производство осмотра предмета или документа без возобновления производства по уголовному делу, то, полагаем, результат будет получен быстрее, а процедура не затронет и негативно не повлияет на частные или публичные интересы.

Требование возобновления по приостановленному уголовному делу в такой и подобных ситуациях, мы полагаем, уголовно-процессуальный закон создает искусственные, не обусловленные действительными потребностями и задачами процедурные сложности. Поэтому мы поддерживаем в целом позицию о расширении пределов использования следственных действий в уголовном судопроизводстве и разрешении их производства по приостановленным уголовным делам.

Вместе с тем, полагаем, что разрешение на производство следственных действий должно сопровождаться определенными условиями и, в первую очередь, оно должно быть обосновано устранением препятствий к дальнейшему производству, включая установление места нахождения скрывающегося обвиняемого (подозреваемого), установление лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого и т.д. Продолжение доказывания обстоятельств совершения преступления, на наш взгляд, должно осуществляться в режиме возобновленного производства по уголовному делу. Мы не считаем целесообразным ограничивать производство следственных действий какими-либо их видами. Следователь – фигура процессуально самостоятельная, компетентная, уполномоченная на выбор средств достижения поставленных целей по собственному усмотрению.

Таким образом, подводя итог, сформулируем основные выводы:

1) деятельность следователя и дознавателя по приостановленному уголовному делу может иметь только уголовно-процессуальную правовую природу;

2) прокурор обязан осуществлять надзор за законностью процессуальной деятельности следователя, дознавателя и иных должностных лиц. Соответственно все процессуальные действия и решения по приостановленному уголовному делу подлежат включению в объект прокурорского надзора и должны сопровождаться реализацией необходимых и достаточных полномочий в целях выявления, пресечения, устранения и предотвращения нарушений закона;

3) иные процессуальные действия составляют содержание процессуальной деятельности по приостановленному уголовному делу, могут приводить к получению доказательств;

4) мы поддерживаем позицию о разрешении производства следственных действий по приостановленному уголовному делу при условии, что их производство необходимо для устранения препятствий к продолжению производства.