Formation of the commitment to importance of the socially useful labor among youth during the time of “Thaw”

Aleksandrova Inna Nikolaevna Post-graduate student, the department of History and Philosophy, Tambov State Technical University 392032, Russia, Tambov, Michurinskaya Street 112, office #313 hist-tstu@mail.ru Other publications by this author

Можно назвать довольно длинный ряд публикаций советского времени, пропагандирующих труд как морально-нравственную ценность общества ^[1-4]. Исследователи доказали, что участие в трудовых акциях развивало у молодёжи нравственные качества, способности к самостоятельному принятию ответственных решений. В статье М. Исиналиевой были отмечены поиски новых ритуалов и формирование новых традиций во время освоения целины ^[5].

И сегодня сохраняют актуальность многие выводы исследований 1960-х-1980-х гг. В частности, справедливо утверждение А.А. Юркова, что молодежное рационализаторство и изобретательство – это не только сэкономленные рубли, но и школа творческого отношения к труду^{[6, с. 26]}. Отметим также позицию авторов коллективной монографии «Молодой рабочий в бригаде: проблемы воспитания», фактически развенчавших иллюзию о возможности совершенствования трудового воспитания с помощью настойчивой пропаганды «коммунистических начал» труда, обративших внимание на то, что «проблемы общественного воспитания не могут быть решены в отрыве от решения проблем хозяйственной, политической, социальной жизни» ^[7].

Обратим внимание, что уже в те годы ученые замечали многие недостатки в формировании ценностных ориентаций молодежи, о которых громогласно заговорили лишь в последние годы. Так, А.А. Смирнов еще в 1961 г. предупреждал, что «нельзя… превращать труд в тяжелое бремя, вызывающее отвращение к себе и всяческое противодействие» ^{[8, с. 12]}.

В последние годы появилось много исследований, с современных позиций оценивающих проблемы трудового воспитания в период «оттепели» ^[9-24]. Роль комсомола в формировании ценностных ориентаций молодежи помогают объективнее оценить и публикации о стиле комсомольской деятельности ^[25-33].

С точки зрения исследовательницы Катарины Барбары Уль, в основе советского дискурса о молодежи лежит идея моральной инженерии, которая служила инструментом мобилизации и дисциплинирования. Доминирающим господство над молодежью через нравственные категории стало, по мнению К.Уль, именно в эпоху «оттепели» ^[34].

И действительно, со второй половины 1950-х годов особую тревогу коммунистических идеологов вызывало то, что новое поколение молодежи «не прошло той суровой школы революционной борьбы и закалки, не испытало тех лишений и трудностей, которые выпали на долю старшего поколения». С точки зрения ЦК ВЛКСМ, «часть молодежи плохо представляет, какой ценой, какой кровью и потом завоеваны те условия, в которых она живет» ^{[35, с. 89]}.

В этой связи К. Уль логичным считает повышение роли труда в пропаганде: «Он подавался не просто как род деятельности, ценный сам по себе, но как важное средство «закалки» молодых людей в их борьбе за коммунизм. Еще более важным он оказывался потому, что поколение, которое должно было реализовать коммунистический проект, не участвовало ни в каких крупных исторических событиях, которые напоминали бы борьбу не на жизнь, а на смерть. Поэтому повседневный труд молодых людей в промышленности и сельском хозяйстве описывался как «героические будни», в которых молодые рабочие становились «героями нашего времени» ^{[34, с. 300]}.

Молодежь призывали ценить достижения советского народа, противопоставляя их положению молодежи в странах Запада («Таких условий нет и не может быть у молодежи капиталистических стран» ^{[35, с. 89]}). На комсомол возлагалась задача воспитывать молодое поколение в духе высокой ответственности за судьбы своего Отечества и готовности по первому зову встать на защиту Родины, прививать юношам и девушкам любовь и уважение к труду, к людям, производящим материальные ценности, возбуждать жажду трудового подвига, стремление отличиться в труде. Общественные организации и школа призывались строить свою деятельность с учетом закрепленного в ст. 12 Конституции СССР 1936 г. отношения к труду как к «делу чести, славы, доблести и геройства».

Комсомольская пропаганда настойчиво разъясняла «первейшую обязанность молодежи — честно трудиться, приносить пользу народу и обществу, закалять нашу молодежь в труде, приучать к серьезным жизненным испытаниям» ^{[36, д. 1136, л. 6]}. При этом подчеркивалось: «Воскрешая память о прошлом, нам не следует забывать о славных делах наших людей, людей труда» ^{[36, д. 1136, л. 8]}.

В советском официальном дискурсе труд имел своего рода священный, сакральный смысл. В нормативных текстах декларировалась обязательность трудовой деятельности для каждого трудоспособного члена общества, недопустимость неучастия в труде на благо государства. Социолог М.И. Колесникова справедливо замечает: «Под запретом оказывались и наиболее пассивные (неучастие в труде), и наиболее активные (частное предпринимательство) варианты занятости. Единственно разрешенной формой занятости оставался наемный труд на государство» ^{[37, с. 69]}.

Труд характеризовался как позитивная деятельность, заключающая в себе положительное моральные свойства. Само отношение к труду понималось, как правило, как критерий нравственности. Трудовое и нравственное расценивались как синонимические понятия. Когда речь шла о самоотверженном труде молодежи, имелись ввиду не столько производственные показатели, сколько забота о формировании Нового человека. Важнейшее значение имело осознание того, что подготовка к труду, воспитание любви к труду должны начинаться не тогда, когда уже человек приходит на работу, а с раннего детства, со школьной скамьи.

Многогранные усилия органов власти и комсомола по формированию ценности труда в глазах молодежи не прошли даром. Об этом ярко свидетельствуют результаты социологических исследований.

В результате опроса молодежи Института общественного мнения (ИОМ) «Комсомольской правды» на тему «Что вы думаете о своем поколении?», проводившегося в январе-марте 1961 г. было получено свыше 19 тысяч анкет. Одной из главных целей опроса провозглашалась фиксация основных ценностных ориентаций молодежи, связанных с духовными характеристиками общества (идейными, моральными, культурными и др.)^{[38, с. 159]}. На вопрос «На чем основано ваше положительное суждение о поколении?» 32,5% ответили: «Участие молодежи в новостройках пятилетки и освоении целины». Еще 26% указали: «повседневные трудовые успехи». Интересно, что на вопрос «Какие черты советской молодежи являются наиболее сильными?» от 19% респондентов был получен ответ: «Сознательное отношение к труду, трудолюбие ^{[38, с. 179]}. Выше всех число положительных ответов было у школьников (25,5%), что стоит связать с активизацией трудового воспитания в школе. Результаты остальных социальных групп отличались друг от друга мало. Сравнительно небольшой результат у инженерно-технических работников можно объяснить не негативным отношением к труду и трудолюбием, а тем, что в период научно-технической революции для этой категории другие ценности были более значимыми.

Таблица 1

Оценка сознательного отношения к труду, трудолюбия в качестве наиболее сильной черты советской молодежи (данные 1961 г., в % к общему числу опрошенных, n = 17 446) ^{[38, с. 181]}

В ответ на вопрос «Какие отрицательные черты молодых людей наиболее распространены?» 5% респондентов указали «неуважительное отношение к труду», 4% – «иждивенчество, несамостоятельность» ^{[38, с. 180]}.

В ответах на вопрос ИОМ о цели в жизни обратим внимание на подавляющее преобладание в ответах целей «Служить народу, приносить пользу Родине» и «Стать первоклассным специалистом, в совершенстве овладеть профессией». По существу с осознанием ценности общественно-полезного труда были связаны и другие цели: «Стать деятелем литературы и искусства», «Сделать что-либо выдающееся», «Принять непосредственное участие в освоении космоса», «Стать знаменитым спортсменом». Вряд ли только идеологический смысл следует искать в стремлении «стать настоящим коммунистом, всесторонне развитым, высокоморальным человеком». Ориентация на ценность общественно-полезного труда не прослеживается лишь в стремлениях выгодно вступить в брак, а также иметь много денег, проводить жизнь в развлечениях и удовольствии. Но в условиях начала 1960-х гг. численность отметивших данные цели была ничтожна мала.

Таблица 2

Опрос молодежи до 30 лет в 1961 г. Ответ на вопрос «В чем состоит цель вашей жизни?» (в % к числу тех, кто сказал , что имеет такую цель, n = 16 677) ^{[38, с. 185]}

Подтверждение ценности труда в воззрениях тогдашней молодежи мы находим и в массовом осуждении «стиляжничества» (16,6% от общего числа опрошенных). Дело в том, что многие под «стилягами» и «поклонниками Запада» подразумевали тунеядцев, ведущих за чужой счет «шикарный образ жизни», «фарцовщиков, занимающихся продажей заграничных вещей ^{[38, с. 208]}. Преподаватель Ставропольского педагогического института З.М. Поздняева, например, утверждала, что стиляги – « это не просто узкие брюки, галстуки с экзотическими картинками, это не яркие рубашки - это мировоззрение, это отношение к труду, отношение к жизни» ^{[45, с. 149]}.

В августе-сентябре 1961 г. ИОМ провел исследование, посвященное движению за коммунистический труд. К этому времени около 20 миллионов человек участвовало в борьбе за почетный титул, звание «ударник коммунистического труда» было присвоено более 3 миллионам рабочих и служащих^{[38, с. 223]}. Показательно, что респонденты, как правило, с одобрением отзывались о воспитании сознательного отношения к труду, о творческом отношении к труду.

Вместе с тем, осенью 1961 г. 63,7% опрошенных ИОМ «Комсомольской правды» на вопрос «Какие недостатки имеют место в соревновании за коммунистический труд?» отметили формализм в присуждении званий^{[38, с. 245]}.

«Заводские комитеты комсомола и профсоюз, вместо того, чтобы вносить живинку в это движение зачастую все сводят к формальной регистрации обязательств,» – писали в «Комсомольскую правду» члены бригады АТЗ им. Калинина из г. Рубцовска Алтайского края ^{[38, с. 230]}.

В 1964 г. бюро Ставропольского крайкома ВЛКСМ, заслушав отчет секретаря комитета комсомола совхоза «Балтийский рабочий» Курского производственного управления, вынуждено было признать, что о работе тех, кто показывает настоящий пример самоотверженного труда, молодежь зачастую не знает. Более того, в постановлении бюро крайкома было записано: «Комитет ВЛКСМ совершенно устранился от руководства движением за коммунистический труд… Секретарь комитета ВЛКСМ А. Катков даже не знает, что он состоит членом совета по руководству движением за коммунистический труд» ^{[39, д. 3740, л. 7]}.

В 1962 г. на пленуме Тамбовского обкома ВЛКСМ прозвучало признание: «За последние годы в области одобрено около 50 различных починов. Однако беда заключается в том, что одобрив тот или иной почин, многие организации не принимают мер к его внедрению» ^{[40, д. 11947, л. 34.]}.

Не менее откровенное признание прозвучало на пленуме Промышленного обкома ВЛКСМ Тамбовской области в 1963 г.: «Соревнуются рабочие, обязательства выполняют рабочие, а составляют и принимают их завкомы и комитеты комсомола». В пример был приведен цех №6 завода «Ревтруд»: «На первый взгляд здесь, казалось бы, все в порядке. Почти на каждом рабочем месте – обязательства борющихся за звание ударника коммунистического труда. Но вдумайтесь в их смысл: все они стереотипны, как братья-близнецы, состоят из одних и тех же пунктов, не учитывают индивидуальных интересов и запросов рабочих» ^{[41, д. 11, л. 6]}.

Разработанные в тиши кабинетов с усердием первоклассников в чистописании подобные обязательства приравнивались к очковтирательству во многих официальных речах. Подчеркивалось, что этим отметается инициатива молодых рабочих, они невольно попадают в разряд пассивных, отсталых, не беспокоятся об организации труда, внедрении новой техники и технологии, так как их фактически отстранили от решения данных вопросов. Но на практике в данном отношении мало что изменялось. Обязательства состояли, как правило, из стандартных фраз и призывов: «поднимем», «перевыполним» и т.д. Условия соцсоревнования на рубеже 1950-х-1960-х годов были, как правило, настолько громоздкими, что их выполнение было не под силу комсомольским организациям. Секретарей комитетов комсомола, по существу, заставляли отчитываться за дела, к которым комсомол не имел никакого отношения. Эффектные названия починов зачастую скрывали отсутствие серьезного экономического обоснования, реальных дел иногда фактически и не предполагалось.

Массово тиражировались лозунги починов, которые практически повторяли друг друга в слегка модифицированном виде, уже самой своей формулировкой демонстрировали формальное отношение к соревнованию и, следовательно, не могли вызывать уважения к труду как ценности. Еще более негативную роль играли многочисленные стенды, которые «забывали» заполнять новой информацией.

Во многих молодежных коллективах свыклись с обилием форм соревнования, в которых обычному человеку просто трудно было разобраться. Даже распространение передового опыта часто отличалось почти нулевой эффективностью, так как носило характер сухих отчетов с бесконечными цифрами и фамилиями, без анализа путей достижения передовых результатов. Стремления лишь объявить о новой инициативе, не подкрепляя ее соответствующей организацией, имели явно отрицательный воспитательный эффект. Как вспоминал житель Ставрополя И.П. Перелыгин, «молодежь запуталась в количестве соревнований, самые ушлые активисты произносили их названия весьма бойко, но большинство работяг считали их болтунами, которые сами работать не любят».

Осенью 1961 г. ИОМ провел опрос молодежи «Какие черты отличают труд Вашего коллектива?» (см. Таблицу 3). Абсолютное большинство отвечавших среди черт своих коллективов назвали высокую производительность труда и высокую сознательность в отношении к труду. «Коммунистические» черты (творческое отношение к труду, безвозмедность труда) отмечены в значительно меньшем количестве анкет, но, безусловно, их относительная распространенность в конкретных исторических условиях внушала оптимизм.

Таблица 3

Итоги опроса среди молодежи «Какие новые черты отличают труд вашего коллектива? (осень 1961 г.) ^{[38, с. 241]}

Внушали оптимизм и итоги социологических исследований 1965 г. об отношении к труду работающей молодежи, обнародованные на XV съезде ВЛКСМ (см. Таблицу 4). Около 2/3 респондентов заявили о том, что для них смысл работы в ее общественной полезности. Тезис «Хороша любая работа, если она хорошо оплачивается» был поддержан только 2,6% опрошенных.

Таблица 4

Итоги выборочных социологических исследований 1965 г. среди работающей молодежи об отношении к труду ^{[42, с. 66]}

Знаменитый педагог В,А. Сухомлинский, отвечая на анкету «Комсомольской правды», адресовал молодежи следующее обращение: «Помните, что высшее счастье – это труд, что в любом деле можно стать мастером, художником, творцом. Я не верю в то, что короткий рабочий день при коммунизме будет счастьем для человека потому, что в свободное время можно будет ничего не делать. Если бы это было так, коммунизм был бы самым скучным обществом». По Сухомлинскому, творческий труд «Не только источник хлеба насущного, но и источник духовной жизни, источник отдыха». О себе он говорил: «Я сейчас тружусь примерно 12 часов в день и уверен, что не изменил бы своего распорядка и при коммунизме»^{[38, с. 590]}.

То, что понятия «счастье» и «труд» были близки в общественном сознании молодежи начала 1960-х гг. доказывает хотя бы следующий факт: в Ленинграде на вопрос, что больше всего нужно для счастья, подавляющее большинство юношей и девушек ответили: «Иметь интересную работу, иметь цель жизни и приносить пользу людям» ^{[42, с. 124]}.

Первый секретарь Промышленного обкома ВЛКСМ Тамбовской области А. Кокорев в июне 1963 г. привел в своем докладе множество фактов о различных производственных усовершенствованиях молодых рабочих. Этим самым он пытался показать, что для многих труд из простой физической нагрузки превращается в подлинно творческое занятие, в потребность. Говоря о движении за повышение норм выработки, А. Кокорев подчеркнул, что «ценность и значимость этих начинаний не только в экономии, повышении производительности труда, но, что самое важное, в осознании своей личной ответственности за общее дело» ^{[41, д.11, л.4.]}.

Фактически труд пропагандировался коммунистическими идеологами как главная ценность в жизни, что вряд ли надо одобрять безусловно. По словам А.С. Запесоцкого, нужна «золотая середина — это когда и труд доставляет человеку удовольствие, не являясь полностью смыслом его жизни, и те виды деятельности, которые вне труда существуют, тоже приносят радость» ^[43].

Отношение к труду – весьма сложное социальное явление, включающее не только мотивы трудового поведения, но и реальное и фактическое трудовое поведение, оценку трудовой ситуации. Необходимо учитывать, что на удовлетворенность трудом сильное воздействие оказывает не столько прямая пропаганда, сколько социально-психологические отношения в коллективах, оценка результатов труда, условия и уровень организации труда.

Одним из важных факторов удовлетворенности трудом является наличие элементов самостоятельности в трудовой деятельности.

Много говорилось о необходимости совершенствования системы трудового воспитания. Комсомольские и пионерские организации ориентировались на воспитание у молодежи органической потребности трудиться. Для этого в первую очередь юноши и девушки и привлекались к различным трудовым делам. Проблема формирования ценности труда решалась путем воспитания в образовательных учреждениях, пионерской организация в ребенке желания трудиться не для материального удовлетворения или последующего отдыха, а ради получения удовольствия от работы. Комсомол стремился поддержать и увеличить желания юношей и девушек реализовывать способности в той или иной области, помогал осознавать собственную полезность, нести ответственность за свою деятельность.

Но при этом приходится признать, что на практике они далеко не всегда понимали общественный смысл и назначение своего труда. Особенно большой вред наносило разочарование в последствиях трудовой деятельности.

Из воспоминаний Г.Н. Авдеюшкина (Ростов-на-Дону): «Где-то в году 1959-м нас, первокурсников, направили на уборку урожая в колхоз. Чуть ли не каждый день дожидались по 2-3 часа машину, которая нас отвезет на поле…».

Из воспоминаний К.В. Мочалина (Тамбов): «Нас направили на уборку картофеля в Моршанский район уже в октябре. Иногда мы грузили в машину уже мерзлую картошку. Обидно было до слез, что работаем много, а, наверное, зря…»

Красиво звучали призывы воспитывать у детей и подростков любовь и уважение к будущей профессии. Это провозглашалось важнейшей стороной трудового воспитания молодежи. Но, к сожалению, и при изучении деятельности на этом направлении зачастую встречаются примеры обратного толка.

Нельзя идеализировать ситуацию хотя бы потому, что, как показывает анкетирование ИОМ «Комсомольской правды», творческий труд и высокое профессиональное мастерство не фигурировали в качестве главных ценностей. Данную ценность не отметили как главную даже участники движения за коммунистический труд. Значительно чаще его рассматривали как способ заработать на жизнь ^{[38, с. 532]}.

Признавая в целом правильными утверждения о том, что «стержневым элементом общественного сознания молодежи выступала самоценность труда, которая задавала трудоцентристскую направленность социальным установкам молодого поколения» ^{[37, с. 74-75]}., мы не должны забывать, что и в этот период советское общество было неоднородным, для молодежи была характерна сегментация на типы, выделяемые по критерию духовной интеграции. Исследование ИОМ 1961 г. красноречиво зафиксировало факт идеологического плюрализма в среде советской молодежи того времени, глубокий разрыв в отношении к базовым принципам, лежащим в основе общества. Б.А. Грушин по итогам данного опроса выделил основные типы сознания:1) активные продолжатели революции, перенявшие не только пафос революции, но и их лексику; 2) романтики, видящие смысл жизни в служении народу, людям; 3) творцы, ориентированные на высокий профессионализм, 4) скромные трудяги-середняки; 5) разочарованные собственной жизнью и разочарованные в сверстниках; 6) нигилисты и «прожигатели жизни»; 7) скрытые диссиденты^{[38, с.187-202]}.

Широкий диапазон мнений был зафиксирован практически по каждому вопросу сферы труда, обсуждаемому в печати.

Двое ребят из станции Курганской 9 дней работали в колхозе, но ни копейки за это не получили. Письмо школьников о том, что «их труд пропал даром» вызвал широкую дискуссию в газете «Пионерская правда». Из Пензы пришло письмо от С. Денисова: «Мне очень стыдно, что у нас есть жадные ребята». В то же время группа школьников из Сочи написала: «Мы не считаем ребят из станции Курганской жадными и бессовестными. Они хотели получить деньги за свой труд. Разве это позорно?» ^[44].

Острая полемика развернулась в «Комсомольской правде» вокруг вопроса о поисках своего призвания. С одной стороны, многие читатели пытались доказать, что в жизни каждого человека бывают моменты, когда он должен подчинять свое личное желание общественным интересам. Студентка пединститута из г. Уральска написала наиболее прямолинейно: «Поменьше сомнений и самомнения (да, да, – поменьше мнить о себе: а может, я гениальная личность, может, пропадаю…)» ^[46]. С другой стороны, газета опубликовала и письма тех, кто твердо оценил свои способности и стремился работать там, где может принести максимум пользы. Газета попыталась ориентировать на «золотую середину», указав как на единственно верное направление поиска , на труд с полной отдачей, который и поможет найти единственно верную дорогу на всю жизнь. Однако даже опубликованные письма показывают несогласие многих читателей с «правильной» позицией. А.Липович из г. Зарайска Московской области, например, написал: «Не миритесь со случайной профессией, ищите выход, чтобы труд стал первейшей необходимостью, а не обузой!» ^[46]. Причем возможность трудиться по призванию рассматривалась тогдашней молодежью именно как неотъемлемая черта бурно пропагандируемого в то время коммунистического общества.

Одной из самых знаменитых дискуссий изучаемого периода стал знаменитый спор «физиков» и «лириков». Но сегодня мы хотели бы обратить внимание не на разное, а общее в позициях спорящих. Ведь все они практически говорили о сфере приложения своего труда, хотя и расходились во мнениях, какой труд полезнее. Наверное, правильно в этой связи будет процитировать письмо в «Комсомольскую правду» рабочего, студента-заочника О.Скрицына: «Я должен положить свой кирпич в общее здание. И совсем неважно, какой он будет – «материальный» или «поэтический». Главное, чтобы он был прочным, как бетон, и звонким, как стих. Главное в жизни – труд»^[47].

Низка была эффективность пропаганды рабочих профессий среди подростков. Хотя в современной печати не раз подчеркивалось превалирование в советской действительности фильмов производственной тематики, статистика опровергает данные утверждения. Главными героями 61% кинофильмов и 65% романов являлись работники умственного труда ^[48] . По свидетельствам современников, когда старшеклассникам предлагали расположить различные профессии по степени притягательности, то рабочие профессии оказывались в конце списка.

Пропаганда ценности труда резко снижалась из-за наличия широких сфер применения труда низкоквалифицированного. Реальность в данном случае играла роль агента контрпропаганды, опровергающей надежды, что в ходе научно-технического прогресса низкоквалифицированный труд постепенно уйдет в прошлое.

Наоборот, даже трудные бытовые условия и непривычная атмосфера трудовой деятельности при осознании молодежью зависимости от них, от их труда благополучия конкретных людей стимулировали напряженный труд юношей и девушек, в определенном смысле действительно ориентировали их на трудовой подвиг.

В этой связи очень яркую фразу, показывающую восприятие школьниками своего труда как необходимой деревенским жителям помощи, приводит в интереснейшей статье о трудовых лагерях начала 1960-х гг. Д.В. Димке. Один из его информаторов вспоминал: «Казалось, что мы, вообще, делаем большое дело. Все было не так <…> как было в прошлой жизни. В нашей помощи нуждались» ^{[49, с. 140]}.

Воспоминания о трудовой деятельности того времени, как уже говорилось, показывают, что далеко не всегда молодежь привлекалась к интересному труду. Но для ее трудовой активности всегда было важно осознание его необходимости для конкретных людей: «Первая трудовая деятельность – в колхозе: прополка и прореживание, пропололи десять гектаров, работали по шесть – десять часов. Работа однообразная и трудно ее увидеть. Почва там очень плохая глинистая, когда полешь – не видно, что выпалывать. Во время дождя можно ходить только в сапогах. <…> Но приходил бригадир колхоза и умолял поработать, говорил, что людей у них нет, одни только старики и старухи. <…> Мы иногда им предлагали заканчивать работу, но ребята не уходили. Иногда, если днем был дождь, а ночью светила луна, ребята шли работать и ночью. <…> Они понимали позицию гражданина» ^{[49, с. 141]}.

Восприятие молодежью труда как ценности снижалось из-за формализма в организации социалистического соревнования, оторванности некоторых лозунгов от реальной жизни, завышенных, невыполнимых объемов требований к общественно-полезному труду юношей и девушек, а также условий труда, которые не позволяли выполнить данные требования. Тем не менее, воспитание отношения молодежи к труду как к первой жизненной потребности стало в изучаемый период одним из приоритетных направлений государственной молодежной политики. Именно данной целью объяснялось значение хозяйственной и трудовой деятельности комсомола. Трудовое воспитание было нацелено на повышение социального оптимизма, выполняя тем самым роль адаптационного механизма, способствующего формированию личности. Пожалуй, главным результатом реализации государственной молодежной политики в сфере труда было приобщение молодежи разных возрастов к коллективному труду, творческому самовыражению, развитие у юношества чувства сопричастности к масштабным социальным процессам, заинтересованности в профессиональном росте.

.