Artificial termination of pregnancy as violation of the natural right to life

Smirnova Vera Vladimirovna PhD in Law Docent, the department of Theory of State and Law, Moscow State Academy of Water Transport 127000, Russia, Moscow, Yakhromskaya Street 1A veryvera@list.ru

Padenok Anton Vladimirovich Bachelor’s degree, Moscow State Academy of Water Transport 391723, Russia, Ryazan Oblast, Township of Vilenka, Mirnaya Street 30 padenok94@mail.ru

Такая медицинская операция как искусственное прерывание беременности  (аборт)  существовала с древнейших времен. Избавиться от нежелательной беременности женщины пытались разными способами, подчас опасными и для ребенка, и для матери – различные рецепты травяных настоев (так называемый «лунный чай»), горячие ванны и т.д.

В первобытном, а так же языческом обществах к аборту относились без особого порицания. С развитием человеческого общества, перехода к монотеизму, отношение к аборту стало резко негативным – аборт резко осуждался, его проведение влекло за собой наказание. Во времена Высокого Средневековья в Европе женщина-несостоявшаяся мать могла быть отлучена от церковных Таинств, а повитуха или врач, проведшие операцию, могли отправиться на костер Инквизиции по обвинению в колдовстве.

Отрицательное отношение религии (их подавляющего большинства) к аборту базируется на догмате Воли Творца – человеческая жизнь есть Божий Дар, и человек не вправе самовольно лишать другого человека этого Дара, даже если ребенок еще и не родился.

Большую роль в формировании канонического суждения христианской Церкви об абортах сыграло постановление Константинопольского собора 692 года, согласно которому «нет разницы, убивает ли кто-либо взрослого человека или существо в самом начале его образования». Данная позиция находит подтверждение в учении святых отцов Григория Богослова, Иоанна Златоуста, Василия Великого и других Отцов Церкви ^[1].

С распространением Просвещения и гуманизма, главными идеями которых был приоритет прав человека и его естественных свобод, распространялась и критика Церкви, ее иерархов и догматов. В итоге все это в совокупности повлекло за собой появление идей, суть которых заключалась в абсолютной свободе воли женщины в плане материнства - рожать или нет. Эти идеи явились катализатором процесса появления и закрепления в законах различных государств целого ряда правовых норм, узаконивших аборт.

Споры о допустимости абортов начались не сегодня. Представители так называемой «либеральной» точки зрения на данный вопрос упорно утверждают, что «на любой стадии развития эмбрион не может быть определен как личность…» ^[2] и отстаивать легальность аборта, прикрываясь правом матери решать вопрос материнства как одного из прав человека. Но, на наш взгляд, это, есть не что иное, как извращение содержания этих прав. Приверженцы абсолютистской позиции утверждают, что человеческий эмбрион чувствует и испытывает эмоции на самых ранних этапах своего развития. В.А. Голиченко и Д.В. Попов утверждает: «С точки зрения современной биологии (генетики и эмбриологии) жизнь человека как биологического индивидуума начинается с момента слияния ядер мужских и женских половых клеток и образования единого ядра, содержащего неповторимый генетический материал» ^[3].

И крайне непонятна позиция сторонников абортов на их свободное проведение, в определенной степени противоречащая правовым ценностям правового общества.

Россия не является исключением – в нашей стране аборт разрешен. Он рассматривается законодателем как разрешение женщиной вопроса о материнстве, проявление свободной воли. Правовым основанием законности искусственного прерывания беременности  является Конституция РФ. Часть 2 ст. 17 Конституции РФ говорит о том, что основные права и свободы человека принадлежат каждому от рождения. Иными словами, такое основное право человека как право на жизнь появляется у него не ранее момента его появления на свет, момент зачатия не имеет никакого правового значения.

Обращаясь к нормам зарубежного конституционного права, можно сделать вывод о том, что в консти­туциях целого ряда государств момент возникновения права на жизнь определен совершенно иначе, более соответствующе основным правам человека. Статья 2 Конституции ФРГ говорит, что «каждый имеет право на жизнь и физическую неприкосновенность... это относится и к нерожденным детям»; согласно ст. 40 Конституции Ирландии «государство признает право на жизнь нерожденного ребенка..., гарантирует в законах уважение, защищает и поддерживает своими законами это право» ^[4]; в соответствии со ст. 15 Конституции Словацкой республики и ст. 6 Конституции Чешской республики «человеческая жизнь достойна охраны до рождения» ^[5].

И даже если не принимать во внимание законодательства других государств, положение ч. 2 ст. 17 Конституции РФ противоречит нормам международного права, ряду международных договоров в которых мы являемся участниками.

К примеру, можно считать указанное положение российской Конституции противоречащим ст. 3 Всеобщей Декларации прав человека, гарантирующей каждому человеку право на жизнь. Так же необходимо обратить внимание на преамбулу Конвенции о правах ребенка, согласно которой государства-участники Конвенции, в том числе и Россия, принимают во внимание, что «ребенок, ввиду его физической и умственной незрелости, нуждается в надлежавшей правовой защите, как до, так и после рождения». Помимо этого, в содержании ст. 1 указанной Конвенции, которая говорит, что «ребенком призна­ется каждое человеческое существо до достижения 18-летнего возраста», не установлен начальный момент, с которого следует признать человеческое существо ребенком. По смыслу приведенной статьи ребенком является не только рож­денное человеческое существо, но также и то, которое еще находится в материнской утробе, не появилось на свет.

Согласно ч. 4 ст. 15 Конституции РФ общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Значит, можно говорить о противоречии одних положений отечественной системы законодательства другим, что порождает целый ряд проблем в области правотворчества и правоприменения, либо о нежизнеспособности имплементированных международных норм в российских реалиях.

Если поднимать вопрос противоречий и нестыковок в отечественном законодательстве по поводу статуса нерожденного ребенка и его права на жизнь, то часть III Гражданского кодекса РФ наделяет зачатого ребенка условной гражданской правоспособностью  ст. 1116 говорит, что граждане, зачатые в момент жизни наследодателя и родившиеся после его смерти (так называемые насцитурусы), обладают правом наследования. Таким образом, действующее законодательство в определенном смысле охраняет интересы человеческого эмбриона, именуя его «гражданином», «ребенком», а не «естественной биологической частью» организма матери.

Получается, российское законодательство в определенной степени признает нерожденного человека носителем прав от момента зачатия. При этом совершенно непонятно, почему при закреплении за ним ограниченной правоспособности, законодатель не признает за ним основного естественного человеческого права – права на жизнь?

Ответ может крыться в том, что законодатель отдает приоритет правам женщины в ущерб правам нерожденного ребенка.

На наш взгляд, это никаким образом нельзя назвать справедливым, а также законодательно обоснованным.

Постулат, закрепленный в ст. 56 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», говорящий, по сути, о праве женщины решать вопрос о материнстве, как о ее праве (тем более естественном), основанном на Конституции РФ, представляется несостоятельным. Апеллируя в обоснование подобной позиции упомянутой ранее частью 2 ст. 17 Конституции РФ, не следует забывать о части 3 той же статьи, гласящей: «Осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц». Ссылаться на то, что нерожденный человек не является «лицом» нежизнеспособно и не выдерживает критики - непризнание человеческого эмбриона человеком  de jure не означает, что он не является таковым de facto. Еще на рубеже II - III веков римский юрист Тертуллиан писал: «Тот, кто будет человеком - уже человек» ^[6]. Естественные биологические законы нельзя отменить нормами юридическими. Тем более, говорить о непризнании человеческого зародыша человеком законодательно в настоящее время никак нельзя – на международном уровне, по нашему мнению, статус человеческого эмбриона давно решен в пользу полного признания его права на жизнь.

Главная причина ужасающего количества абортов в нашей стране кроется в отсутствии полового воспитания, не придают значения планированию семьи (способности семейных пар иметь такое количество детей, какое они пожелают, и в такое время, в которое они сами этого пожелают). И основным инструментом такого планирования выступает контрацепция. В подавляющем числе случаев женщины делают аборты потому, что не сумели предотвратить нежелательное зачатие ^[7]. Большое число абортов в России говорит о том, что планирование семьи ведется неэффективно, половому воспитанию не уделяется достаточно внимания, что и ведет к подобным страшным последствиям.

Однако нельзя признать невысокий уровень полового воспитания веским основанием для свободного проведения искусственного прерывания беременности. Незнание способов контрацепции, их намеренное неиспользование, беспорядочные половые связи, желание «сделать карьеру» не дают никакого права забеременевшей женщине свободно лишать зачатого ребенка права на жизнь, возможности его родиться. Здесь уместно провести аналогию с правовым принципом: «Незнание закона не освобождает от ответственности». Такие основания проведения абортов лишают их не только правового, но и какого бы то ни было морально-этического обоснования.

Конечно, исключением является вынужденное прерывание беременности, когда она может угрожать жизни самой матери. В этом случае нельзя говорить о нарушении права нерожденного ребенка на жизнь – смерть материнского организма непременно повлечет смерть эмбриона. В данном случае постулат о не нарушении правами одного лица прав других работает в обратную сторону.

Таким же исключением является искусственное прерывание беременности, которое проводится по так называемым социальным показаниям. В настоящее время таким показанием для искусственного прерывания беременности является только беременность, наступившая в результате совершения преступления, предусмотренного статьей 131 Уголовного кодекса Российской Федерации, т.е. в результате изнасилования. Законодатель даже устанавливает иной срок беременности, более длительный, при котором разрешается проведение операции – 22 недели (против 12 при «обычных» условиях»). Ранее таких оснований было четыре – помимо изнасилования, к ним относились: лишение или ограничение матери в родительских правах относительно других детей, нахождение женщины в заключении, гибель супруга во время беременности женщины либо наличие у мужа тяжелой болезни с утратой трудоспособности (инвалидность первой и второй группы). На наш взгляд сокращение списка социальных показаний для искусственного прерывания беременности уже большой прорыв вперед в деле защиты естественных прав человека.

Тяжело не согласится с разумностью такого решения законодателя. Женщине, забеременевшей в результате изнасилования, рожденный от преступника ребенок будет не только не нужен, но и ненавидим ею как «живое напоминание» надругательства. История знает немало случаев, когда с такими детьми поступали крайне жестоко. Это объясняется нанесенным жесточайшим уроном психическому и физическому состоянию пострадавшей женщины. Потерпевшие от подобного преступления долгое время физически и психически неустойчивы, т.к. жертва претерпела значительные физические и психологические страдания. В связи с чем рождения ребенка от насильника, как и сам родовой процесс, могут окончательно подорвать здоровье (как душевное, так и телесное) женщины и повлечь за собой ужасающие последствия вплоть до убийства матерью новорожденного ребенка или самоубийства.

Вывод можно сделать следующий: противоречия в российском законодательстве относительно статуса нерожденного ребенка, преимущественное его несоответствие нормам международного права, регулирующих данный вопрос, приводит к вопиющему нарушению естественного права любого человека – права на жизнь путем легального проведения искусственного прерывания беременности.

Представляется необходимым изменение законодательства, причем изменения внести и в Конституцию РФ. Следует изменить формулировку ч. 2 ст. 17 Конституции РФ и гарантировать соблюдение всеми лицами, а также самим государством права на жизнь нерожденного ребенка и читать ее в подобной редакции: «Основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от момента зачатия». Тем самым будет устранено правовое основание искусственного прерывания беременности.

Непременно следует внести изменения и ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», сохранив разрешение на искусственное прерывание беременности  лишь в тех случаях, когда существует реальная угроза жизни матери, а так же в случае беременности в результате совершения такого преступления, как изнасилование.

Необходимо уделить больше внимания половому воспитанию, не игнорировать данный вопрос не задвигать его в тень. Объяснение правильного использования контрацептивных средств, обучение планированию семьи позволят, если и не полностью уничтожить аборты в нашей стране, но, как минимум, снизят их количество. 

Вопрос законности искусственного прерывания беременности  крайне важен. Важен не только в плане защиты здоровья населения, но и в плане правовом. Нарушая естественное право на жизнь нерожденных детей, невозможно добиться полноценного и всестороннего уважения прав человека и гражданина вообще. Несомненно, запрещение искусственного прерывания беременности  вызовет огромную волну отказа от нежеланных детей, рожденных вследствие такого запрещения. Однако государство должно будет взять на себя ответственность за обеспечение этих детей, тем самым стимулируя экономическое развитие и социальную жизнь – приток рабочей силы, развитие новых отраслей экономики в будущем произойдет благодаря этим детям в настоящем. Не говоря уже об увеличении населения в России, стабилизации демографической обстановки, заселении и развитии малонаселенных территорий нашей Родины.